Ее глаза не покидают мои, слишком яркие от вызова, невысказанных слов и убийственного напряжения, которое должно быть только на войне.
Она была бы адским генералом с единственной целью обезглавить короля.
Жаль для нее, но у этого конкретного короля другой подход к упрямым военачальникам.
Мое лицо опускается, и я наслаждаюсь тем, как она внимательно, хотя и с жаром, наблюдает за мной.
— Я поцелую тебя, и, если ты не покажешь никакой реакции, я отступлю, верну тебе твое скучное пространство и даже уберусь с твоих волос насчет Гвен.
Ее губы размыкаются, прежде чем она сжимает их.
— А что, если… я все-таки покажу реакцию?
— Мяч будет в моем распоряжении, и я воспользуюсь им, чтобы убрать эту сучью личность, а потом, в конце концов, трахну тебя.
Я убираю руку со стойки и скольжу ею от тонкого изгиба ее талии к бедру.
Несмотря на ее огромный характер, она такая маленькая в моих руках, такая хрупкая и ломающаяся, и это не должно давать моему члену больше идей для того, чтобы стать тверже.
Мои пальцы впиваются в ее плоть, и, хотя нас разделяет одежда, ее тепло сталкивается с моим, будто мы танцуем вокруг костра. Дикого, с одной лишь целью сжечь землю и коснуться неба.
А потом что-то происходит.
Она извивается или дрожит, я не знаю, что именно. И это зрелище, потому что Аспен обычно не из тех, кто дрожит.
Она из тех, кто заставляет дрожать других.
Я опускаю голову еще ниже с намерением полакомиться ее губами и кусать их, пока либо я не заставлю ее истекать кровью, либо она сама. Мысль о ее борьбе приводит мой член в режим «я хочу трахнуться», и это, блядь, впервые.
Но я не думаю об этом, так как ее реакция перерастает от удивления к неистовому желанию, которое сталкивается с моим. На ее лице появляются красные пятна, кровь течет по шеи, как лава.
Ее губы сжимаются, и она хватается пальцами в мою рубашку.
— Не смей.
— Боишься небольшого вызова, дорогая? Не думал, что ты сдашься.
Мой голос звучит так низко и близко к ее щеке, что она медленно моргает, ее ноздри вздуваются.
Мои губы почти касаются веснушек под ее глазами. Они как звезды в ночном небе островка, такие маленькие и яркие, и придают остроту ее высоким скулам.
Я не отказываю себе во вкусе и провожу языком, облизывая их, словно это десерт.
На вкус она напоминает экзотические фрукты и чистейшего пачули. Не совсем сладкий, но такой же опьяняющий, земляной и пряный, как и сама женщина.
И пахнет она также. Пачули. Аромат, такой же редкий, как она сама, и такой же сильный.
