— Ну и что? Может, это съёмки блокбастера?
— ЭТО НАСТОЯЩИЙ ДРАКОН, ДУБИНА! — Фудзи всё-таки выскочил из кресла и ринулся к кабине пилотов.
Я, сгорая от любопытства, припустил за ним. Стюардесса — хорошенькая девушка в розовом костюмчике, в кокетливо сдвинутом на одну бровь беретике и с платочком на шее, — проводила нас испуганным взглядом.
— Всё в порядке, — успел крикнуть я на бегу. — Мой друг просто обожрался креветок за ужином…
Соболева на его месте — в роскошном отдельном салоне, оборудованном таким образом, чтобы перемещаться в кресле-каталке — не было.
На откидном столике валялись брошенные бумаги. На нескольких я разглядел двуглавый герб и водяные знаки…
Проснулись дурные предчувствия. Соболев — не такой человек, чтобы бросать важные бумаги без присмотра.
Фудзи уже отодвигал перегородку в кабину пилотов.
Соболев был там. Сидя в кресле второго пилота, он внимательно следил за экраном, где в сетке координат стремительно перемещалась яркая зелёная точка.
— Так вы уже в курсе, — с некоторым облегчением выдохнул Фудзи.
— Наблюдаем последние пять минут, — не оборачиваясь, ответил Соболев.
— И что ему нужно, как думаете?
— Пока не знаем, — точка на радаре то приближалась, то удалялась от самолёта.
— Подождите, — в кабине было тесно, и мне приходилось выглядывать из-за плеча Фудзи. — Вы что же, хотите сказать, это настоящий дракон?
— В каком смысле, настоящий? — сняв наушники, Соболев повернулся и посмотрел на меня. Щётка усов раздвинулась в улыбке, но глаза остались серьёзными. — Если ты имеешь в виду, что такие твари водятся в природе — спариваются, размножаются, и вообще ведут себя, как обычные хищники — то это не так.
— Слава Хранителям.
— Но то, что существо, созданное магически, может быть живым — это чистая правда.
Я помолчал, переваривая.
— То есть, это не иллюзия.
— Что-то ты заметно поглупел, друг Курои, — усмехнулся Фудзи. — Обычно ты соображаешь лучше. Не иначе, сказывается разряженный воздух.
Именно этот момент дракон выбрал, чтобы напасть.
Подлетев на расстояние нескольких метров — мне показалось, что он очень близко, я мог разглядеть каждую чешуйку на его длинной шее, — тварь распахнула пасть и изрыгнула длинный язык пламени.
Огонь прошелся по корпусу самолёта, омывая его, словно был выпущен из огнемёта. Смотровой купол в кабине потемнел, приборы потухли. Но через мгновение всё восстановилось. За одним дополнением: по всему самолёту выли сирены.
— Аварийный режим, — доложил пилот. Вцепившись в штурвал, он не отрывал взгляда от приборов. — Снижаю высоту.
