— Наш флот состоит из восьми регулярных легионов, — продолжал свою речь генерал Хамсвельд, грозно глядя в зал. — Больше половины из них полностью укомплектованы за счёт прибывающих подкреплений наших союзников и легионерских кораблей из других подразделений, перешедших на нашу сторону. Практически все команды обладают самой высокой выучкой во всей Империи, командоры, это сплошь — ветераны, прошедшие не один десяток военных кампаний. Боевой дух на высоком уровне, так как наши солдаты верят в свою победу и в то, что сражаются за правое дело. Никаких сомнений тому, что мы можем проиграть завтрашнюю битву, быть не может. Я хочу, господа, чтобы вы довели это до каждого вашего подчинённого, до последнего легионера. Вера — это один из залогов нашей победы! — голос генерала повысился почти до крика. — И я спрашиваю вас, мои боевые товарищи, готовы ли вы идти за мной и готовы ли вы положить на алтарь нашей победы свои жизни?!
Старик поднялся, командиры легионов вскочили со своих мест и радостными криками приветствовали речь генерала. Они чуть ли не со слезами на глазах клялись сейчас ему в своей верности и в том, что завтра они принесут к его ногам отрубленные головы Птолемея, туранских генералов и любого другого, кто встанет у них на пути.
— Я не сомневался в вас, — торжественно произнёс Хамсвельд сам, еле сдерживая слёзы от внезапно нахлынувших чувств. — Я запомнил ваши сегодняшние клятвы, и буду ждать завтра, эти отрубленные головы… Император, которого удерживают в качестве заложника, да и вся Империя смотрят на вас и надеются, что «синие» легионы своим героизмом, наконец, принесут в её звёздные системы долгожданный мир!
— Завтра, все наши враги умрут, господин! — кричала, громче всех остальных, Бринн Уайт. — Назовите вашего самого опасного врага, и я обещаю, что лично отрублю ему голову! Только дайте мне такую возможность — поставьте мой легион в авангард!
— Спасибо, моя девочка, — приложил руку к сердцу старик, — я ценю твоё рвение, и завтра ты тоже сможешь исполнить своё обещание.
Симеон, немного удивлённый, таким проявлением любви и преданности, сохранял молчание, лишь искоса поглядывая, то на Бринн, то на всех остальных офицеров, продолжающих восторженно приветствовать своего командующего.
«Был ли вообще нужен подобный военный совет? — подумал Симеон. — Что такого важного сказал Хамсвельд, кроме того, как намекнул, что возможно, один из князей перейдёт на нашу сторону? Ничего не говорилось о расстановке сил, тактике боя и возможных вариантах, тогда зачем всё это? Только лишь для того, чтобы слиться в этом, внезапно возникшем дружеском экстазе?»
