В звенящей тишине раздаются смешки, то приближаясь, то отдаляясь. Надя чувствует, как кто-то ходит вокруг, разглядывает её, касается то макушки, то плеча. Но никого не видно.
– Сарахфант бы с неё снять, – снова шепчет кто-то невидимый.
Надя дрожит и, не в силах даже вскрикнуть, обнимает себя за плечи: таков, значит, будет её конец.
– Зачем тебе сарахфант с девки? – удивляется второй.
– Уж больно искусно вышит поясок-то, да рукавчики, – причмокнув, растолковывает первый.
– Сымай немедля! – гремит над самым Надиным ухом, и лицо обдаёт горячим, смрадным дыханием. – Кто вздумал в степи ночевать, тот должон и заплатить!
Тут же что-то подхватывает Надю с земли, и под дружный хохот невидимые существа быстро и ловко сдёргивают с неё сарафан.
Прикрывая наготу, Надя сворачивается клубком в траве. От стыда и обиды по щекам катятся горячие слёзы.
Горько жалеет Надя о своей скорой, такой ранней и бесславной погибели, жалеет о волшебном своём шитье, подарившем ей многие дни радости. Но горше всего Надюше от того, что не нашла в себе смелости попрощаться с отцом.
Хохот вдруг затихает, и воцаряется такая тишина, что Надя думает: вот и настал час отправиться ей в Навь, к старой-доброй своей нянюшке…
– Ты глянь на бедро-то ейное… – раздаётся вдруг звонкий шёпот.
– Степь честна́я! – вскрикивает другой, тот, которому так приглянулась вышивка на Надином сарафане.
– А ну верни ей платье, быстро, – шипит третий и уже ласково добавляет прямо Наде на ухо: – Прощения просимо, Мастерица! Обознались!
– Мастерица, Мастерица, Мастерица… – несётся отовсюду, словно степные травы ожили и разом решили заговорить.
Сарафан бережно кладут на примятую траву возле Нади. Она спешно одевается и тут замечает, как в лунном луче, у самых её ног, закручивается маленький вихрик. Он быстро растёт ввысь, превращаясь в винтовую лесенку, будто чья-то невидимая рука ловко прядёт её из света.
Ступеньки и перила сверкают золотом и уходят высоко в небо, до самой луны.
– Вставай, Мастерица, – шепчет всё вокруг. – Пора, пора, пора!
Надя поднимается с земли, подходит к лесенке, едва касается кончиками пальцев тонких перил, и те легонько звенят.
«Зовут. Меня зовут», – понимает Надя и делает первый шаг…
* * *
В раздольных степных краях, где ветер нежно гладит высокие травы и шепчет путникам слова на непонятном языке, живут духи разные: злые и добрые, умные да глупые, жадные да щедрые. Но всем им известно, что раз в сотню лет среди людей рождается девушка, отмеченная особым знаком. То богиня луны, Дивия, призывает к себе новую мастерицу-кудесницу, дабы та помогала ей сотворять чудеса для подлунного мира.
