«Али вот что: поеду-ка с отцом вместе! Прикачу из амбара пустую бочку, втащу на телегу, да и залезу внутрь. Отъедем подальше, а там уж, авось, придумаю, что делать».
***
Ранним утром, ещё до первых петухов, полная товаров телега, запряжённая тройкой гнедых, выезжает на столбовую дорогу. Купец на козлах зевает, треплет по шее верного сторожевого пса. И не знает, что в старой бочке, пропахшей соленьями, увозит из родимого дома свою единственную дочь.
Путь до ярмарки неблизкий. Купец правит целый день, и только на ночь останавливает телегу посреди степи.
Услыхав храп отца, Надя толкает крышку, потихоньку вылезает наружу и спрыгивает с телеги. Тут же у её ног появляется огромный мохнатый пёс.
– Полкан, я это, – шепчет Надя и протягивает псу руку. Успокоив собаку, растирает затёкшие ноги и оглядывается.
Отец крепко спит на соломенном тюфяке возле заднего колеса, подложив под голову мешок с зерном. Чуть поодаль, в неглубокой ямке, ещё теплится разведённый им костерок.
Даже во сне тятя хмурит густые, широкие брови, но Надя знает: он лишь с виду такой грозный, а в душе – добрый, заботливый. Ей хочется обнять отца, уткнуться лицом в его могучую грудь и заплакать. Ведь он никогда не даст её в обиду, никогда не отпустит одну в неизведанный, пугающий мир…
Надя понимает, что если не уйдёт прямо сейчас, сию же минуту, то уже не сможет найти в себе силы покинуть родителя.
– И что я буду за дочь такая, если не спасу тебя от позора? – шепчет она и, для пущей уверенности крепко схватив себя за косу, уходит прочь.
* * *
Ночная степь огромна и безбрежна, как океан из нянюшнкиных сказок. Высокие травы шепчутся между собою, качаясь от слабого ветерка. И как только не сгорели они в этот страшный зной?
Уйдя так далеко, что отцовой телеги уж не видать, Надя ложится в траву. Примятые стебли мягко толкают в спину. Кисточки мятлика щекочут шею и щёки. За день нагретая солнцем, степь дурманяще пахнет глиной, полынью, шалфеем и донником.
Небо усыпано мерцающими алмазами звёзд, а луна – теперь уж совсем полная, – сияет ярче начищенного медяка.
Тёплая, что парное молоко, ночь обнимает Надю за плечи, убаюкивает…
* * *
– Глянь-ка, девка!
– Девка и есть!
– И откель здесь девке взяться?
Голоса раздаются у самого уха. Надя просыпается и открывает глаза.
Ночь стоит ещё глубокая, но звёзды с неба исчезли. А огромная луна зависла в пустоте прямо над Надей и обливает её желтоватым светом.
– Кто здесь? – шепчет Надюша, вцепившись в свою косу, как в талисман.
