Я готов ко вспышке ответной агрессии с его стороны: оскорблениям, драке – к чему угодно. Но Дилан лишь вскидывает руки в примирительном жесте:
– Серьёзно, мы и так здесь задержались.
Снаружи нас ждёт сюрприз.
Как только мы выходим из корабля, местная живность бросается врассыпную: за ночь сюда пришло множество любопытных зверьков.
Взгляд падает на оставленный здесь на ночь матрас, и я невольно поёживаюсь: он вспорот в нескольких местах и заляпан какой-то мерзкой на вид жижей.
На крыльях Гекты сидят огромные птицы с изогнутыми клювами, зазубренными по краям. Устрашающего вида когти пернатых гигантов противно чиркают по обшивке. Они не сводят с нас глаз, издавая ритмичные пощёлкивания, и я могу поклясться, что их взгляды разумны, а щелчки похожи на разговор.
– Похоже, я лишил птичек завтрака, забрав тебя на борт ночью, – ухмыляется Дилан и протягивает мне бластер. – Можешь не благодарить.
Пока я обхожу корабли снаружи в надежде не повстречать на пути ахтуанских хищников, Дилан идёт проверять движки. Через несколько минут слышу ругань и звон металла.
– Решил добить Гекту? – спрашиваю я, наблюдая, как Дилан срывает систему регенерации.
– Лучше я её, чем она – тебя, – бурчит он. – Смотри!
И тут я начинаю понимать, почему он психует: движки выглядят так, будто их пожрали короеды, если бы питались металлом. А система регенерации просто рассыпалась в пыль.
– Что за херня?
– Без понятия, но по-моему, пора валить отсюда.
– Оставить корабль Доставки? Вместе с грузом?!
– Ну хочешь – похороню тебя рядом с Гектой перед отлётом, придурок. Я взлетаю через семнадцать минут. – Дилан подхватывает ящик с остатками инструментов и проходит мимо меня, намеренно задевая плечом.
Иду в пилотский отсек, чтобы связаться с Центром, но похоже проблема не только с движками: не работает ничего. Гекте действительно пришёл конец…
Выхожу наружу и, тихонечко матерясь, плюхаюсь на колени, чтобы сложить остатки матраса. Без него я сойду с ума без сна на жёстком полу технического корабля, пока Дилан докинет меня до ближайшей обитаемой планеты.
Внезапно почувствовав резкую боль и жжение в левом бедре, опускаю глаза и не могу произнести ни слова, то ли от шока, то ли от яда мерзкой дряни, ужалившей меня. Она чёрного цвета, похожа на огромного паука с членистыми ножками в жёстких ворсинках. Огромные жвала гадины угрожающе шевелятся, а из центра её спины торчит гибкий острый шип, на кончике которого повисла капелька прозрачно-голубого цвета. Капля яда блестит в свете двойной восходящей звезды, а я, не спуская с неё глаз, валюсь на бок.
