В западне времени | страница 20
– Прыходзілі да мяне партызаны i што, хопіць здзекавацца з нас, праклятая хунта, – сказал совершенно спокойным голосом Кастусь.
К нему подошел офицер и презрительно смотрел на старика сверху вниз, как удав на кролика, не проронив ни слова. Кастусь ни на мгновение не отвел свой тяжелый, уставший от жизни взгляд, а потом внезапно улыбнулся и плюнул в рожу фрицу, добавив: «Наступіць дзень, прыйдзе час, i вас змятуць, знішчаць са свету, раздавяць, як тараканаў пад печкай!» Нацист педантично достал платочек, вытирая свое каменное лицо, махнул рукой, и к старику подошли два немецких солдата, схватили его и повели к липе, росшей здесь не одну сотню лет, а старик продолжал сыпать угрозы и проклятия в адрес фашистов.
Глеб и Рома с ужасом смотрели на все происходящее, Рома заметил, как разгорается ярость в глазах Глеба, как набухли вены у него на шее, он даже несколько раз порывался встать и пойти на выручку, но друг вовремя прижал его к земле стальной хваткой, лишив всех шансов сделать это.
С запада на горизонте появлялись свинцовые тучи, они приближались, медленно застилая голубое небо, отдаленно сверкала молния, но грома еще не было. Приближалась гроза, парни понимали, что это их путь домой, и то и дело поглядывали то вдаль, то на происходящее в деревне, не решаясь сделать выбор: пробраться к дубу и уйти домой или хоть как-то помочь людям, оказавшимся в беде.
Старика подвели к липе, один из солдат принес веревку и забросил один конец через ветку, сделал петлю, продел в нее второй конец и стал затягивать, пока петля надежно не охватила ветку и не затянулась, со вторым концом веревки он провел те же манипуляции, заранее укоротив ее до нужной длины. Виселица была готова, старик не сопротивлялся и, казалось, смирился со своей участью. Второй фашист взял березовую колоду, лежавшую в куче дров, и подставил под петлю, потом вдвоем схватили деда Кастуся и поставили на колоду, одели петлю на шею и затянули… Он в последний раз провел своим взглядом по деревне, остановил его на мгновение на родной хате, где родился и вырос, взгляд скользнул дальше и застыл на его жене, которая, прикрыв лицо руками, беззвучно плакала. Еще на мгновение он взглянул на небо, перекрестился и… внезапно провалился вниз с хрустом сломавшихся шейных позвонков, подергал ногами и обмяк, продолжая качаться из стороны в сторону. Его лицо покраснело и стало немного раздутым из-за того, что веревка пережала шейную артерию, но застыло спокойным и не выражало никаких эмоций, глаза были закрыты и больше не видели того ужаса, что творился здесь, в его родной деревне. Тело продолжало медленно раскачиваться на веревке, словно маятник на гигантских часах, отмеряя секунды наступившей смерти. От тяжести и трения о ветку веревка содрала кору на ветке и въелась глубоко в дерево. Старуха закричала неистово, нечеловеческим голосом и из последних сил бросилась на офицера, замахнувшись палкой что было силы, но ее тут же скосила автоматная очередь одного из приспешников, она упала вместе с палкой на землю. Люди плакали и выкрикивали проклятия и брань в адрес убийц, они перебороли свой страх, протестуя таким образом против дикой несправедливости и жестокости немцев. Глеб уже был готов голыми руками пойти на фрицев, но Роме удалось убедить друга не делать глупостей и немного остудить его пыл.