Без переводчика оказалось слишком плохо. Набросившиеся на них с девчонкой селяне кричали что-то на своём гаркающем языке, подходя всё ближе и ближе. Тогда Августин обнажил меч на всякий случай. Девушка выглядела напуганной и растерянной, от дружелюбных слов такой вид человек не примет никогда. Когда подошел один из местных управляющих со шкурой убитого давным-давно медведя на голове, центурион немного успокоился, но из боевой позиции выходить не собирался. Языковой барьер мешал сориентироваться и понять о чём идёт речь. Тут римлянина осенила догадка. Он вспомнил о том, как ранее видел одного из своих солдат говорящим с карнутами. Кажется, этого юношу зовут Марк.
Пошарив глазами по округе, Августин не заметил его среди толпы. Оставалось надеяться, что Марк ходит в рядах живых, иначе будет крайне тяжело решить, что делать дальше. После слов человека в шкуре медведя народ начал расходиться. Оценив обстановку, Августин понял, что пока им ничто не угрожает и отправился к своим солдатам – выяснить их точное количество и дать дальнейшие указания. Потеряв уже как минимум трёх человек, центурион не собирался больше отправлять своих людей на верную смерть в этом подозрительном месте. Нужно было определиться с дальнейшими действиями до первого крупного снега, чтобы в случае крайней опасности он мог отправить за подмогой, принять бой или вывести своих людей, что как вариант мужчина тоже рассматривал.
Дураком Августин не был. Давая указания солдатам не отходить от селения и внимательно следить за обстановкой вокруг деревни, чтобы в случае угрозы немедленно сообщить о ней, центурион параллельно пытался продумать план. Наблюдавший, как карнуты собирают свои пожитки и выстраиваются в колонну для того, чтобы отправиться в путь, он не переставал удивляться их глупости. Прекрасно понимая, что в лесу сейчас совершенно небезопасно, наверняка предупреждённые Сайофрой люди всё равно отправились спасать свои жизни в соседнее селение. Со слов Марка, карнуты решили идти после того, как увидели кровавую реку. Они собирались пересечь границу другой деревни до захода солнца.
Августин невесело улыбнулся. Центурион мог бы сейчас повернуть своих людей обратно к Аутрикуму, а оттуда выйти на римское командование и доложить о случившемся. Однако, он понимал, что лес сейчас самое опасное место из всех возможных, и если россказни варваров о сегодняшней ночи правда, то в дороге его центура до утра точно не дотянет. Повезет, если несколько калек доберутся до варварского города, а может и этого не случится.
