Вымокший под снегом и дождем, он напоминал сырой столб своей невозмутимостью, которая уже начинала раздражать Сайофру. Римлянин смотрел строго вперёд, не упуская ни одного движения подозрительного селянина. Его глаза цвета стали были неподвижны, а скулы сведены настолько, что казалось, будто его зубы сейчас раскрошатся. Сначала она побаивалась чужака, но за некоторое время их неудачного путешествия поняла, что бояться в этом лесу стоит отнюдь не Августина, а совершенно иных вещей.
Занятая своими мыслями, девушка не заметила, как они дошли до большой развилки, где одна из дорожек вела вверх по знакомому склону, на вершине которого одиноко возвышался безжизненный дом Кианнэйт. За деревьями шумела быстрая река, уровень воды в которой значительно поднялся после непрекращающегося снега с дождём в первой половине дня.
Августин что-то сказал селянину на своём непонятном для Сайофры языке. Девушка благодарно кивнула незнакомцу, хоть и сомневалась в том, что он тот, за кого себя выдаёт.
Вдруг Сайофра услышала какой-то странный звук. Когда они с Августином вышли к реке, девушка зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. По реке текла свежая кровь. Быстрый поток проносил мимо селения кровавые полосы, клубящиеся на поверхности воды. Деревья у берегов реки низко клонились к воде, словно что-то нашёптывали над неспокойными кровавыми волнами. Девушка пригляделась. Далеко у той части берега, где начинался непролазный дикий лес, сидели тощие фигуры в белых нарядах и стирали кровавые одежды будущих покойников.
Банши. На глазах девушки навернулись слёзы. Она быстро оглянулась, чтобы увидеть реакцию незнакомца на происходящее у воды, но заметила лишь сомкнувшиеся деревья за спиной у проводника и мелькнувшие длинные волосы цвета расплавленного золота.
Сомнений быть не могло, что их провожатым был альв.
Сайофра перевела глаза на своего попутчика. Она впервые видела такой взгляд у римлянина, всегда старавшегося сохранять спокойствие. Девушка поняла, что всё действительно плохо. Можно было даже не проверять – гребень был разломан. Вспоминая историю длинноногой Бернас, Сайофра стремительно пошла вверх по склону, надеясь застать селение в живых. Центурион поспешил за ней, не отводя поражённого взгляда от кровавых вод и завывающих вдалеке банши. В глубине души Сайофры поднималась всепоглощающая злоба на глупого Августина, разрушившего их спокойную жизнь.
В селении творился настоящий кошмар. Люди кричали, плакали и стенали, указывая пальцем на кровавую реку. Некоторые уже скидывали свои вещи в старые пыльные повозки, выводили скот и доставали зимние вещи. Сайофра догадывалась зачем.
