– Ну что ты за растяпа! Тебе и чайник доверить нельзя, дай посмотреть! А ты, Мэй, отойди. Принеси лучше пластырь.
– Сейчас, сейчас, – ответила сестра, вертясь у меня под ногами.
Я оценил масштаб увечья:
– Жить будешь. Подержи подольше под холодной водой.
– Покажи, покажи! Больно, Шо?! – Мэй снова оказалась рядом, снова выведя меня из равновесия.
От волнения поблескивая глазами, она возбужденно хватала ртом воздух, вцеплялась тонкими пальцами в кожу Шо. Я снова вспомнил ту семилетнюю улыбающуюся Мэй, и у меня пересохло во рту: когда это она успела стать такой взрослой? Я – все еще ее брат, а не один из тех мальчишек, которые, как она тогда громко мне заявила, и даром были ей не нужны. «…Шо – твой лучший друг, а не всякий парень», – укололи меня утренние слова Мэй. Когда это она провела в своей голове такую разделительную линию? Я до боли стиснул зубы, так, что застонало в ушах.
Мы проводили Шо до станции и побрели домой. Ярко-оранжевым горели фонари, отбрасывая на лицо Мэй неровные блики. Мимо зашелестел парк. Я посмотрен на сестру и предложил:
– Покачаемся на качелях?
– Тебе, что – десять? – спросила Мэй, ехидно на меня поглядывая.
– Хотелось бы, чтобы мне снова было десять…
– Тогда, пока едим мороженое! А потом – сразу домой, мне еще доделать кое-что надо.
Я оставил Мэй и заскочил в знакомый магазин. За стеклом заблестели яркие обертки. Найдя ту, что обожала Мэй, я взял четыре штуки. «Пока едим мороженое», – повторил голос.
Под скрипучие звуки трущихся друг о друга звеньев, мы расправились с десертом. Я съел одно, Мэй – три. Довольно напевая себе под нос, она шагала к дому, а я плелся сзади. Да, все-таки младшие сестры похожи на мороженое. Наступает день, когда разделить не поровну становится вполне преодолимой задачей, но это ведь совсем не значит, что оно уже не по душе. Чем старше становишься, тем реже его ешь, но вкус, сколько бы времени не прошло, помнишь всегда. Так и с младшими сестрами. Много времени может пробежать, четко может быть очерчена разделительная линия, но младшая сестра останется все тем же семилетним ребенком, весело размахивающим ногами. Я ускорил шаг и поравнялся с Мэй. До дома мы дошли молча.
