Скрип повторился. Инка вернулась в зал и увидела, что скрипит: медленно-медленно двигалось пианино, царапая пол. Оно словно увидело, что Инка смотрит, и остановилось, притворяясь нормальной недвигающейся мебелью.
Поздно. Инка уже всё видела.
Она забежала в детскую, захлопнула дверь, цапнула с Пашиной кровати телефон и забралась под свою. Что-то пушистое коснулось её ног. Ааа! Мохнатые руки? Нет, испуганный кот.
– Подожди, котик, скоро нас спасут, – сказала Инка, разблокируя экран Пашиного телефона.
Через полчаса Инка услышала скрежетание ключа в замке, а потом мамин голос:
– Паша, ты зачем издеваешься над сестрой? Ты же взрослый для таких шуточек.
Потом мамины ноги в сапогах зашли в детскую, только тогда Инка вылезла из-под кровати, увидела маму целиком, в синем пальто и шапке, прижалась к родным коленкам.
– Я проснулась, а Паши нет.
Мама взяла на руки Инку. Пошла в коридор, посмотрела, висит ли пашина куртка, куртка не висела, стоят ли зимнии ботинки, пропали. Проверила Пашины ключи в ключнице, а вот они были.
– Не понимаю, – сказала мама и поставила Инку, которая всё прекрасно понимала.
– Это было привидение, оно двигало пианино.
– Пианино?!
Мамы обычно не верят словам детей, но их мама была особенной. Она поверила, и её это свело с ума.
Она стала раскрывать шкафы и рыться в вещах. Но самое странное, некоторые шкафы начали открываться сами собой и вываливать вещи на пол. Бжж. Выдвигались ящики. Тыщ, тыщ, тыщ. Закрывались и открывались дверцы.
– Мама! – закричала Инка.
Но мама, наконец-то, нашла, что искала. Белый браслет. Как у Паши. И, когда мама надела браслет себе на руку, шкафы сразу успокоились.
Браслет из белой бороды нашёлся под нитками, спицами и бисером, тем, что осталось от времен, когда люди шили не ради развлечения, а потому что не было другого выбора. Хорошо. Мама думала, что потеряла браслет навсегда.
Как потеряла воспоминания о тех временах. Они приходили лишь во снах. Обрывками. Огромный деревянный дом, снежинки летящие вверх, а не падающие вниз, миллионы дверей посреди снежного поля. Девочка с синими глазами и белой косой. Совсем как эта, что возникла среди зала, когда мама надела браслет.
– Это всё-таки ты!
Девочка остановилась, перестала выкидывать вещи из шкафов, повернулась к маме и улыбнулась:
– Это я, Светочка. Помнишь, мы делали бабочек из снега и посылали друг другу через дверь? И только потом менялись мирами.
Мама поморщилась на “Светочку”, она уже давно была Светланой.
