Кондратьевна подозрительно посмотрела на Кощея:
– Зачем пожаловал-то? Чай, понадобились зачем-то? – и еле слышно, но довольно внятно добавила. – Ходят тут, ходят, помереть спокойно не дают.
Последнюю реплику, как человек воспитанный, Кощей решил пропустить мимо ушей.
– Да, – сказал он просто, – есть у меня к вам, молодой человек, дельце. Просто никого более подходящего у меня в вашем городе нету. А вам как раз будет интересно. Но разговор, так сказать, секретный, – и увлек Хэма на кухню.
Пока бессмертный маг вкратце посвящал оборотня в требующую разрешения проблему, пока Хэм отнекивался и говорил, что он с незнакомками, тем более, с прекрасными незнакомками, говорить не обучен (тем более, что скажет Даша!), пока Кощей, пожимая плечами, уверял Хэма, что Даша ничего и не узнает, и, более того, что этого ей знать и не надо совсем… В общем, пока все это происходило на кухне, в комнате мадам Петухова решительно взялась за тетрадь. Достав из сумочки какой-то хитрый инструмент, каким пользуются художники, и какие она с тех пор, как увлеклась живописью, постоянно носила с собой (кажется, он называется мастихин), она попыталась сломать замок. Замок не поддался. Дужка, перекрывающая доступ к тетради даже ничуточки не согнулась. Более того, на ее мягком, казалось бы, металле не появилось ни одной царапины.
– Так и есть, заколдована! – обреченно вздохнула мадам Петухова
Кондратьевна слабо кивнула головой.
– Ну, так расколдуй ты ее! – скомандовала Марья Михайловна
– А вот фигушки вам, – сурово ответила старушка. – Сами докопались до тетрадки, сами с ней и разбирайтесь. А мне помирать пора! – решительно откинулась на подушки и закрыла глаза.
Ох, какими же упрямым бывают эти добрые волшебницы на старости лет, ну просто зло берет!
Несколько слов в защиту Кощея
«Фу! – скажет добросердечный читатель. – Фу таким быть, как Кощей! Ему, магу вне категорий, что стоило бы и тетрадку открыть и Кондратьевну излечить? Нет, все-таки не зря говорят, что Кощей – злодей!». И тут я решительно заступлюсь за моего героя. Кощей – не злодей (несколько театрально звучит, не так ли), он просто слишком принципиальный. Во-первых, как я уже говорила, великий колдун не любит давать в долг, и, следовательно, одолжений всяких он делать не любит. Во-вторых, он четко проводит границы между своей историей и историями других сказочных персонажей. И если иногда сказки переплетаются, тщательно следит, чтобы все не запуталось окончательно. Ведь понятно же, что Кондратьевна и тетрадка – это не его квест! А значит, нечего ему и лезть в эти дела. В-третьих, честно говоря, Кощею за долгие годы жизни колдовство несколько поднадоело. Так что уже давненько он старается к чарам прибегать как можно реже, и только в самых экстренных случаях. А этот случай, как вы сами понимаете, экстренным для Кощея не является.
