– Ну Пелевина же читают. И много людей. Если бы вы написали, как Пелевин, мы бы этот дурацкий разговор даже не вели.
– Если б я мог написать, как Пелевин, я бы вам пять тысяч за консультацию не платил.
– А ведь на самом-то деле вы уверены, что пишете, как Пелевин! Думаете, вы у меня первый автор с романами в чёрной ж.. дыре? Да три «ха-ха»! Вам всем кажется, что вы гении, что вы Быковы, Пелевины, что по вам редакция Дубленкиной плачет, вам бы только дверку туда найти. Ну кажется же, кажется? Я все знаю!
Арсений Иванович так обрадовался своей проницательности, что застучал ладонями по столу и почти высунул язык. Спицын насупленно молчал, отгородившись от консультанта своим блокнотом. В полупустом зале бряцание вилками по тарелкам казалось нестерпимо громким, почти пыточным.
– Ладно, – миролюбиво махнул рукой Арсений Иванович и заодно подозвал услужливого Нурлана, – Дорогой, я буду ещё плов. Да. И мяса чтоб от души, ну, ты сам все знаешь. Ага. Суть-то вы уловили?
– Это конкурс юмористических рассказов на десять тысяч знаков, – устало сказал Спицын, – мне нужно мнение опытного человека.
– Он перед вами! Но почему в юмористическом рассказе дело должно происходить на кухне? Виталий, уважаемый, это примитивно. У каждого вашего конкурента будет такая же история – кухня, водка, проститутки. Это пошлятина. Возьмите космическую станцию. Возьмите двух муравьёв. Рептилоида. Сверхчеловека. Что-то новое, свежее, понимаете?
– Это просто бытовая зарисовка, – тихо повторил Спицын, – она смешная и без космических муравьев.
– Кому смешная? Вам? Обитателям хрущевок и общежитий?
– Жене моей смешная.
– Ваша жена читала рассказ?
– Да, она все мои книги читает. Ей нравится.
– А жену вашу не Маргаритой случайно зовут? – засмеялся Арсений Иванович. – А то сейчас столько Мастеров развелось, Воланд заебется всех из психушек вытаскивать!..
Нурлан почтительно поставил на стол плов. Арсений набросился на него с кошачьим урчанием. Спицын совсем загрустил и уставился в окно через соседний столик.
– Хорошо, пусть будет щука, – сказал раздобревший после сытного обеда Арсений Иванович и вальяжно откинулся на спинку дивана, – но пусть щука будет каким-нибудь символом.
– Каким?
– Вот сразу вижу неопытного автора. В вас изобретательная жилка не работает. Вы где учились?
– В политехническом.
– Вы про это не говорите никогда. Потом, если все сложится. В литературном мире не любят пришельцев.
– Рептилоидных муравьев? – усмехнулся Спицын, откровенно уставший от этого обеда.
