– Что, простите?
– Каким еще символом?
– Каким-нибудь символом чего-то. Пофантазируйте!
– Щука – это рыба, а не символ.
– Рыба. Рыба. Ры-ба… Рыба с головы гниет. Поняли? Поняли? Пошла мысль? Идея закрутилась?
– У меня живот закрутился, а не идея, – признался Спицын, – почему вы в чайхоне назначили консультацию? У меня холецистит, от одного запаха жирного выворачивает.
– А куда еще в Москве ходить? В чайхону или в Макдональдс. Со второго бы вас уже точно вперёд ногами вынесли!
Спицын вздохнул и надел на ручку колпачок.
– Короче, нужна новая история?
– Первая история всегда комом, – радостно согласился Арсений Иванович, – её даже ввиду иметь не надо, написать и сразу выкинуть. Так весь литературный мир живёт! Но какая продуктивная у нас с вами встреча вышла, да?
– Да, вы столько продуктов съели…
– Не ерничайте, Виталий, это новичка точно не красит! Сколько идей я вам подкинул! Понимаете, хорошо писать не всем ведь дано. Но почти всем можно научиться. И для конкурсов, и для людей. А у вас пока только для рыб, понимаете? Для рыб. А вот вы дома сейчас сядьте и попробуйте написать, раскручивая идею, как я вас научил…
– Про символы и рептилоидов?
– Можно и так. Какой же вы, все-таки, ехидный!.. А как напишите, позвоните мне. Вторая консультация со скидкой будет. Можем в Макдональдсе встретиться, если вам там привычнее. Все. Убегаю по делам. Ваш чай я оплачу.
Спицын постучал ручкой по блокноту. Там он планировал записывать важные тезисы сегодняшней консультации, но вместо этого лишь сделал набросок Нурлана, подающего плов. Спицын хотел было отдать рисунок самому Нурлану, как презент, но потом решил, что тот больше обрадуется деньгам, и оставил ему сто рублей на чай. Даже смешно – этот набросок обошелся ему в пять тысяч. Он привычно смял листок и бросил его в тарелку с остатками издательского плова.
Когда Спицын уже выйдет из чайхоны и по весенней слякоти поплывет к остановке, Нурлан развернет смятый листок и долго будет смотреть на выражение собственного лица, нарисованного шариковой ручкой. Чаевые делят на всю кухню, а рисунок он заберет домой, где его жена Земела будет отпаривать листок утюгом через полотенце, а потом вставит в дешевую рамку для фотографий и поставит на комод. Поздно вечером Нурлан с Земелой сядут на пол и будут смотреть на спицынский рисунок, как на телевизор с фильмом про их жизнь.
– Откроем свою чайхону, и я больше никогда не буду подавать плов с таким лицом, – скажет Нурлан. А Земела вздохнет и быстро закивает.
