Через некоторое время в кабинет вошёл Макс, неслышно ступая, прошёл к рабочему столу и раскрыл ноутбук. Для меня всегда было загадкой – как, широко и свободно шагая, имея совсем не маленькое тело, и Сергей, и Максим ступают, не создавая звуков?
Я вздрогнула, когда Андрэ грозовым голосом вскричал:
– Она моя! – сказал он грозно, – оставь её, она моя! – произнеся строфу, он склонил голову ко мне. – Напугал тебя?
Я покачала головой. Он продолжил декламировать, изредка заглядывая в книгу.
Максим, похоже, сверял то ли отчёты, то ли счета, – морщинка между бровей говорила о крайней степени сосредоточенности.
Кончив читать Демона, Андрэ отложил книгу, обнял меня второй рукой и, слегка покачивая, начал читать любовную лирику поэта. Я так и уснула в его объятиях, под звук его чуть надтреснутого голоса. Во сне я услышала голос Стефана. Стефан сказал: «Я её врач». Потом он куда-то нёс меня, баюкая; спать мне мешал запах его парфюма, я хотела отвернуться и не нашла куда, запах был повсюду. «Зачем Даша такую туалетную воду выбирает? Даша… Даше надо помочь. Жалко её». Горячие губы коснулись моего рта и шепнули: «Доброй ночи».
Проснулась я в чудесном настроении, и снилось мне что-то очень хорошее. Не открывая глаз, боясь вспугнуть сновидение, я зарылась лицом в подушку. Попытка ни к чему не привела, сон улетел бесследно. Я выставила нос наружу, чуть-чуть приоткрыла один глаз и увидела луч солнца, пересекающий спальню, в луче радостно плясали пылинки. Засмеявшись, я отбросила одеяло и скатилась с кровати; кинулась к окну и остолбенела, наткнувшись взглядом на переброшенное через спинку кресла моё вчерашнее платье, на бюстгальтер поверх платья, на повешенные рядом с ним, хранившие форму моих ног, чулки. На полу носок к носку, пятка к пятке стояли туфли. Я попятилась и осела на кровать, чувствуя, как запылали уши.
«Господи! Это же Стефан меня раздел. Принёс сюда и раздел. – Я упала спиной на кровать. – Это был не сон, я слышала, как он сказал: «Я врач». Нет, он сказал: «Я её врач», видимо, как аргумент на возражения Андрэ. – Я застонала сквозь зубы. – Только вчера я дала себе слово – не оставаться со Стефаном наедине. И вчера же его нарушила…»
Я вспомнила полные ненависти глаза Даши, её перепачканный рвотой, обвиняющий рот.
Праздничность солнечного утра погасла, вздохнув, я поднялась с кровати и, на этот раз, зацепилась глазом за посторонний предмет. У входа в гардеробную комнату стояла большая коробка, усеянная разноцветными штемпелями.
