– Может тоже, кого нибудь загримируете, – предположил Толик.
– Загримировать можно. Но ведь там, реально выступать надо. Даже не знаю, что делать.
– Ну, а про Лизку не забудьте, пожалуйста, – напомнил Толик, забирая со стола, пустую сковородку и унося ее к раковине. – Я пойду, тогда.
– Иди, – махнул ему рукой Кислый.
После ухода Толика, Кислый выкурил сигарету, задумчиво глядя в окно, на рабочих в сквере, монтирующих очередную секцию ракету. Потом допив пиво и вернувшись в зал, включил радиоточку, из которой неожиданно тихо заиграла какая-то оркестровая музыка, и прилег на диван. Музыка сразу успокаивающе подействовала на его уставший мозг, и он медленно погрузился в сон.
Второй сон Кислого.
Музыка стала заполнять все пространство и вдруг из темноты возникла, освещённая цветными прожекторами цирковая арена, на которую в черном фраке выбежал ведущий, держа в поднятых руках цилиндр и тросточку. «Здравствуйте, дорогие зрители», – крикнул в пространство человек во фраке и в ответ раздались громкие аплодисменты. Кислый с удивлением оглянулся по сторонам, и увидел в полумраке сидящие силуэты, аплодирующих зрителей. «Наше представление начинается», – снова взмахнул руками ведущий, лицо которого, показалось Кислому на кого-то похожее. В это время зазвучал цирковой туш и на сцену стали выходить артисты, хлопая и кланяясь залу. Справа от Кислого сидел солидный мужчина, периодически поднося к глазам маленький, театральный бинокль.
– Вы не разрешите мне взглянуть разочек, – вежливо обратился к нему Кислый, когда дяденька опустил бинокль.
Тот не глядя протянул ему бинокль и Кислый приложив его к глазам, поискал немного и навел на ведущего, и удивленно воскликнул: «Это же я». И чуть подвинув бинокль в сторону, снова увидел себя, но уже в виде клоуна. За клоуном, с хлыстом в руке стоял, в искрящемся красном фраке, стоял дрессировщик, у которого тоже было лицо Кислого, только с длинными черными усами, торчащими в разные стороны. За дрессировщиком выстроилась целая команда акробатов, с разными прическами, но одним и тем же его лицом. Кислый водил биноклем по стоящим артистам, и у всех у них, включая женщин акробаток и даже лилипутов, было его лицо.
– Верните бинокль, – попросил вежливо сосед, когда часть артистом ушли и остались воздушные гимнасты, которые по веревочным лестницам стали подниматься под купол цирка.
– Извините. – Кислый протянул бинокль хозяину.
Он подождал пока закончат выступления акробаты и вежливо произнес, обращаясь к соседу с биноклем: «Простите, а вам не кажется, что у них у всех одно, и тоже лицо?»
