Каждое утро он начинал с обхода коридоров и сейчас остановился возле оконца в основной зал.
– Сотня или больше в этот раз собралась. Но ёжмотал, что ж они находят не тех, кто смог бы земелюшку нашу отстоять на космосоревнованиях… Хотя, если бы меня не разжаловали, я бы даже из этих хлюпиков, такую команду им подготовил!
Горыныч, как его прозвали за отрыжки в столовой, осмотрел новоприбывших, вздохнул и пошаркал в дальние коридоры, попутно привычно бурча:
– Давайте, присматривайтесь там, на вас вся надежда. Кто-то из вас должен нашу планету-то отстоять! А я найду как помочь, не буду же в сторонке прохлаждаться. Не про меня это. Не про меня.
Он коснулся стен коридора и словно прислушивался к ним или заглядывал внутрь, вспоминая, как там расположены соревновательные снаряды и тут…
– Ёлки, ну кто так строит-то?
Горыныч, услышав фразу, поперхнулся. Это ж из его любимого фильма! Пригляделся и заметил, по коридору шла девушка: обтягивающий комбез, на голове кепка, волосы тёмными косами по обе стороны лежат на плечах.
– Вы чего это тут… не по уставу одна? – Горыныч приосанился, словно не был всего лишь уборщиком. – Пройдёмте-ка… Расскажете, что затеяли.
Ухватил девушку за локоть и попытался увести по коридору к комнатам тренеров, чтобы сдать нарушительницу, но она заартачилась.
– Вы чего это себе позволяете? Я буду жаловаться! Я тут непросто какая-то мелочь. Я знаете кто!
Но в тренировочном лагере бесполезно статусом потрясать воздух. Здесь все одинаковы. На время.
Горыныч вздохнул. Он-то надеялся с девушкой поболтать о том о сём, пока вёл бы к тренерам. А что: красивая, стройная, видно по глазам, что умная. Объяснил бы, что в коридорах-то не положено быть без разрешения… Ну и секрет какой приоткрыл, чтобы проверить её. А тут вон как все. Претензии от участника олимпиады ему ни к чему. Поэтому Горыныч отпустил девушку и жестом показал, мол, извольте идти, куда укажу.
Они не успели сделать ни шагу. Лампочки на стенах одна за другой стали тухнуть, словно пытались убежать. Скрылись за поворотом, погрузив коридор в темноту, и также одна за другой вернулись, восстановив видимость.
Горыныч поморгал и заметил, что стоит в коридоре один. Девушка испарилась, хотя не слышно было ни шороха, ни дыхания. Горыныч потряс головой. Неужто переутомился, что дамочки красивые мерещатся?
Не впервой. Но то бывало между соревнованиями, когда от одиночества здесь не грех с невидимыми друзьями поболтать. А сейчас лучше не говорить никому. Засмеют. Ещё и вдруг с места уборщика выпрут. Куда он тогда?
