– Интересно. Ваши подруги в один голос утверждают, что они мирно спали.
– К несчастью для меня и радости для следствия, у меня бессонница.
Виктор задумчиво вгляделся в светлые глаза, в тени под ними. Вот и объяснение ее усталому виду – он заметил это, едва только она вошла в комнату. У всех остальных фрейлин вид ухоженный и цветущий, а вот Елена Павловна выглядела так, словно нормально не спала уже пару дней, если не дольше.
– Благодарю вас, Елена Павловна.
– Всегда к вашим услугам, – легко отозвалась Элен и встала. Виктор окликнул ее, когда она не сделала и пары шагов.
– Скажите, а во дворце в последние дни ничего необычного не происходило?
– Если бы что-то подобное было, вам бы уже сообщили. Новые сплетни – это главное блюдо придворных.
– А о личной жизни Марфы вам что-нибудь известно? Быть может, при дворе у нее появился поклонник?
– Мне она об этом не говорила.
– Еще раз спасибо, Елена Павловна.
Когда она ушла, Виктор сделал пару пометок.
Во-первых, теперь стоит более тщательно допросить прислугу. Возможно, среди них найдутся посвященные в личные тайны придворных. Вполне может быть, что одна такая тайна и стоила Марфе жизни.
А во-вторых, нужно проследить весь путь камеристки, от ее комнаты до места убийства. Может, найдутся другие свидетели, хотя то, что ему повезло с показаниями фрейлины, уже являлось огромной удачей.
Впрочем, и списывать Елену Павловну со счетов пока рановато.
Пришедшая после Василина Тимофеевна просидела возле него меньше других фрейлин. Торопливо проговорив, что ничего не видела и не слышала, девушка опасно покачнулась, и Виктор, опасаясь обморока, спешно ее отпустил.
Мария Петровна появилась через пару минут, мертвенно-бледная и уставшая. Светло-голубое платье подчеркивало ее изможденный вид, но, в отличие от графини Штерман, это было болезненное измождение.
– Вы плохо себя чувствуете, Ваше сиятельство?
– Слабость после всего случившегося. И лучше без титула, обстоятельства не способствуют.
– Хорошо, Мария Петровна. Я вас надолго не задержу. Скажите только, какие поручения выполняла Марфа, и не слышали ли вы что этой ночью?
– Поручения самые обыкновенные, как у всех. Разве что я довольно часто просила ее передать письма, личные, но это, наверно, единственное отличие. Что до прошедшей ночи… боюсь, здесь я ничем не смогу помочь. Мои комнаты находятся дальше всех от лестницы, и хотя я сплю чутко, я ничего не слышала.
– А в последние дни Марфа не вела себя странно?
