– Нет, не слышал. Тут вчера ещё такое «перемирие» было!
– Да, вчера да… Донецк и сегодня уже обстреливали – и «грады», и миномёты, и фосфором жгли…
– Прицел, просыпайся, приехали, – Петрович толкал его в бок. Вот и часть. Сегодня здесь было немноголюдно – роты и отдельные взвода раскиданы по позициям вдоль линии соприкосновения, комбата тоже в расположении не было, может, проверял кого-то где-то; за старшего в части был зам-по-тылу, причём он лично встретил Прицела, пожал ему руку и, не обращая внимания на запах перегара, предложил идти в столовую, а затем отдыхать.
Бледная, подавленная повариха не проронила ни слова – у неё где-то там, «на передке», сын, тоже танкист.
В расположении Прицел нашёл себе компанию: несколько бойцов из разных рот и взводов, заболевших или выздоравливающих после лёгких ранений и контузий. В комнате стоял сильный запах спирта и конопли.
– Прицел! Прицел вернулся! – по очереди обнимался со всеми, – ты же слышал уже, Прицел?
– Что ещё?!
– У нашей пехоты двенадцать двухсотых! Двенадцать, Прицел, понимаешь?..
Прицел проснулся от тревожного сна, где рвались мины вокруг идущих по замёрзшему полю танков. Громкие хлопки продолжались, но то были не разрывы мин или снарядов, а выстрелы артиллерии в километре, не более, отсюда, где стояла наша батарея гаубиц. За звучным хлопком ясно слышался шелест снаряда, набирающего высоту, чтобы обрушиться оттуда на голову противника. И если там вспыхнет огромным факелом вражеский танк или САУ, уничтожена будет гаубица или миномёт, то сюда снарядов их прилетать будет меньше.
– Работайте, работайте, артиллерия! – довольно пробормотал кто-то, потом он подошёл к Прицелу и окончательно разбудил его, потормошив за плечо, – пошли, дело есть!
– Какое ещё дело, ты о чём?
– Пошли, пошли, не пожалеешь!
Они вышли на морозный воздух, и хлопки стали значительно громче. Над унылым пейзажем опустевших пригородов, заброшенных и полуразрушенных домов без стёкал, над столбами электропередач с гроздьями ссечённых осколками проводов высилось бескрайнее небо с лёгкими, перистыми облачками, раскрашенными в оттенки красного и бардового закатом или восходом – Прицел не знал.
– Слушай, Прицел, что есть, ты когда-то интересовался, да и тебе сейчас надо, снять стресс… Шира есть! Пошли в нашу располагу, там сейчас никого…
Прицел послушно проследовал за товарищем, сел на койку, закатал рукав и пальцами одной руки передавил вены выше локтя другой. Товарищ осторожно ввёл иглу во вздувшуюся вену.
