– Приотпусти чуток, – в шприце с коричневой жидкостью показалась тонкая струйка алой крови, – во, отпускай! – Прицел разжал пальцы, а товарищ плавно утопил поршень, – прижми пальцем, – вынул иглу с опустевшим шприцом из вены, – согни руку и пальцем пока прижимай…
Прицел чувствовал, как по телу его разливается приятное, сладкое тепло, а кожу головы ласково щекочут мурашки.
– Сигарету! – товарищ вложил ему её в губы и заботливо помог прикурить.
Потом Прицел затушил недокуренную сигарету об пол, вытянулся во весь рост на койке и заснул так сладко и спокойно, как не спал ещё ни разу в жизни.
* * *
Говорят, вспоминают всю жизнь, но Прицел вспоминал только это: как остались в танке Саня с Мишей, как чудом уцелел сам, вышел к своим, как встретили, чтО потом было в части… Всё вспоминать долго будет, а времени у него теперь совсем мало!
Вспомнил ещё, какая потом пошла жизнь, когда близко «подружился» с выпивкой и наркотиками – однообразная, как бы сонная, но приятная. Прежних интенсивных боевых действий уже не было, всё продлевалось и продлевалось относительное перемирие, кого-то с кем-то соглашения, но он уже мало интересовался политикой. Обстрелов теперь действительно стало намного меньше, больших потерь тоже больше не случалось, и жизнь части шла почти как в мирное время, разве что иногда объявляли боевую готовность или даже боевую тревогу, которая, однако, оказывалась всё же учебной, выезжали иногда даже на какие-то позиции, но уже без реальных боевых действий, бывали учения… Прицел воспринимал это отстранённо и равнодушно, хотя и выполнял, как мог, всё, что от него требовалось по службе, – это было для него нетрудно.
Теперь он понимал, что офицеры замечали его всё возрастающие странности и слабости, но на многое закрывали глаза, уважая его за былые заслуги. Комбат только однажды, взглянув на него, грустно пошутил: «Замутнился наш Прицел». Но старых бойцов с боевым опытом оставалось немного, и заменить их было всё равно некем, – на приходящую необстрелянную молодежь трудно было рассчитывать в случае, если вдруг опять полыхнёт настоящая война…
И вот ещё воспоминание совсем недавнее, которое, увы, не получится уже ни забыть, ни даже отодвинуть в прошлое. Как отправили его лечиться в госпиталь с очередной затянувшейся простудой, и как старый врач, уставившись в листок с результатами анализов, поёрзал на стуле, покряхтел, да и выпалил резко:
– А у вас СПИД…
– То есть ВИЧ-инфекцию подхватил?
