Ответ я получаю, когда мы проходим чуть дальше и в прямоугольной нише в стене натыкаемся на статую воина с прислоненным к бедру щитом. В отличие от всего остального, что я здесь видела, статуя как будто вообще единственное, с чего здесь стирают пыль. И в поцарапанной поверхности покрытого зелеными пятнами ржавчины медного щита можно рассмотреть мое отражение. В особенности лицо, половина которого выглядит так, будто бедняжку Изабеллу нарочно поджаривали с одной стороны как… какой-то бекон.
Я даже не представляю, насколько больно ей было, если от одной мысли об этом у меня сохнет во рту. Неудивительно, что после такого она захотела убрать с глаз любое напоминание об источнике той боли - огне. Даже странно, что еще с ума не сошла.
Но, когда я собираюсь снова ускорить шаг, оказывается, что статуя привлекла не только мое внимание. Анвиль тоже «притормозил» и смотрит на нее с непонятным выражением лица. Хотя, пора бы смириться, что пока мне вряд ли будет удаваться «считывать» его реакции.
— Он же не был таким, - наконец, говорит Анвиль.
«Кто?» - не понимаю я, но вовремя соображаю, что задала этот вопрос только в своей голове. Наверное, мне полагается знать эту фигуру.
— У Лаэрта нос был меньше, губы тоньше и ростом он…
— О покойниках, милорд Шаар, либо хорошо, либо никак, - перебиваю его попытку осквернить память умершего. Если Изабелла носила положенный траур, она как минимум уважала супруга, а значит, не позволила бы кому бы то ни было вытирать ноги о его память.
— Нахваталась крестьянского фольклора? - кисло лыбится Анвиль и снова переходит на ускоренный марш.
Но на этот раз я даже рада, потому что легкая пробежка хоть немного, но разгоняет кровь и возвращает тепло в мои несчастные кости.
Есть еще одна странность, которую я замечаю, пока бегу за Анвилем по узкому темному коридору.
Мы до сих пор не встретили ни единой живой души, хотя, кажется, пару человеческих теней мне все-таки попалось, но это было еще там, наверху, а не в этой сырой промозглой полумгле. Как будто во всем замке кроме нас с Анвилем и Магистра (который тоже исчез с горизонта), обитают только пауки, крысы и беспощадные сквозняки. Хотя даже моих скудных познаний достаточно, чтобы знать - для поддержания жизнедеятельности в таком огромном строении нужна по меньшей мере сотня людей. Не считая тех, что живут в пристройках за его стенами - кузнецов, конюхов, каменотесов. А здесь как будто вообще никого. И общее запустение невольно наталкивает на нехорошие мысли. Может, дела в Драконьем гнезде намного более «скверные», чем говорил Магистр? Может, каким бы ужасным чудовищем он ни был, он все-таки не сгущал краски?
