Юрков. Были не бедные…
Заманский. (Продолжает читать). «Что касается моей жены, то я кладу на ее имя в банк денежную сумму, на проценты с которой она впредь будет жить. Это своего рода пенсионное вознаграждение. Точно такое она могла бы получать от государства, если бы выработала трудовой стаж. Но платить его буду я. Ведь именно по моему настоянию Софья всю свою жизнь посвятила нашему дому и детям, а не работе на общественное благо».
Софья Алексеевна. Как благородно с его стороны! Обрекает меня на нищенское существование, и заворачивает это дерьмо в фантик из красивых слов.
Надежда. Мама! Какие ужасные слова ты говоришь!
Софья Алексеевна. Нищие выражений не подбирают, да будет тебе известно. И, кстати, какое слово тебе не понравилось – «дерьмо» или «благородно»?
Надежда. (Бросается к ней). Мама, прости меня!
Софья Алексеевна. (Целует дочь). Бог прощает, не я. Но искренне надеюсь, что Кичатов на том свете не дождется от него прощения. За все мои и ваши муки вечно гореть ему в аду!
Вера. Мама, предлагаю все-таки дослушать завещание. Лично мне очень интересно, кому папа подарил свое имущество и деньги. Не дай Бог церкви, на помин своей грешной души! Мне вспоминается, перед смертью он стал что-то очень набожен. Тогда нам придется туго.
Софья Алексеевна. Я тоже хочу знать, кому достались мое имущество и мои деньги. Господин Заманский, продолжайте свою пытку!
Заманский. (Продолжает читать). «Я долго не мог принять окончательного решения. У меня не было сына, которому я мог бы завещать свое предприятие. Именно оно является основой моего благосостояния. А дробить его между женой и дочерьми значило бы перечеркнуть всю свою жизнь. Неизбежное разорение компании было бы только вопросом времени. Не внушали мне доверия и мужья дочерей – один горький пьяница, другой взяточник и игрок».
Юрков. Спасибо, тестюшко! Земной тебе поклон!
Вера. Умолкни! Бери пример с моего мужа. Молчит как рыба. У-у, слизняк!..
Заманский. (Продолжает читать). «Тогда я воззвал к Богу. И Бог снизошел на меня своей милостью. Я узнал, что у меня скоро родится сын. Мой законный наследник. Продолжатель моего дела и фамилии Кичатовых…»
Софья Алексеевна. Какой ужас! И он не стыдится признаваться в этом при девочках. Воды мне! Да куда же пропала эта Любочка?
Входит Любовь с подносом в руках, на котором стоят графин с водой и стаканы. Наливает в стакан воду и подает его Софье Алексеевне, после чего занимает свое прежнее место за спиной Заманского.
