Заманский. Можете убедиться сами, уважаемая Софья Алексеевна. Я читаю строки, собственноручно написанные Андреем Олеговичем Кичатовым за три дня до его трагической безвременной кончины. И удостоверенные мной по закону Российской Федерации. О чем свидетельствуют печати и подписи, а также указание места и даты нотариального удостоверения завещания.
Софья Алексеевна. Почему три дня? Завещание было написано намного раньше, и вы это прекрасно знаете!
Заманский. Увы, госпожа Кичатова. Написав новое завещание, ваш муж тем самым отменил свое прежнее, написанное под вашу диктовку.
Софья Алексеевна. Но почему вы ничего об этом не сказали мне? Даже не намекнули!
Заманский. Вы укоряете меня в том, что я, как должностное лицо и порядочный человек, не нарушил закон? Да будет вам известно, что нотариус не вправе разглашать содержание завещания до его оглашения.
Софья Алексеевна. Закон? И вы еще называете себя другом нашей семьи!
Вера. Мама, может быть, дадим господину Заманскому возможность дочитать завещание папы до конца?
Софья Алексеевна. А зачем? Разве ты не слышала, что решил твой папа? Он ничего не должен своей жене и дочерям! И если его было трудно переубедить при жизни, то как ты это сделаешь, когда он умер?
Вера. Я не собираюсь переубеждать папу. Однако мы можем оспорить его завещание в суде. Говорю тебе это как юрист. Но для этого мне надо знать содержание этой бумаги.
Софья Алексеевна. Это правда, господин Заманский?
Заманский. Вера права. Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого были нарушены. И вам действительно лучше дослушать последнюю волю покойного мужа.
Софья Алексеевна. Хорошо, если вы мне это советуете. Но прежде я хочу выпить воды. Любочка!
Любовь. Слушаю, Софья Алексеевна.
Софья Алексеевна. Принеси мне стакан воды. И накапай в него валерьянки. Да не скупись!
Любовь. Хорошо, Софья Алексеевна. (Выходит).
Софья Алексеевна. Продолжайте, господин Заманский!
Заманский. Благодарю вас. (Читает). «…Все, что в силах человеческих, я им дал еще при своей жизни. Но ничего не получил взамен. Жена уже давно не любит меня и презирает за то, что я так и остался в душе простым рыбаком. Дочери ненавидят, считая, что я сломал им судьбу своим деспотизмом. Бог им судья!»
Софья Алексеевна. Еще и Бога приплел, лицемер!
Вера. Мама!
Заманский. (Продолжает читать). «Благодаря моим трудам, все они жили в роскоши. Пусть теперь заботу о моих дочерях возьмут на себя их мужья. Они люди не бедные, причем во многом опять-таки благодаря мне».
