. Тогда начнем. Девочки! Павел! Алексей! Вы готовы выслушать завещание вашего покойного отца и тестя?
Вера. Да, мама.
Надежда. Последняя воля папы священна. Но не слишком ли мы спешим?
Юрков. Наденька, я не могу всю оставшуюся жизнь оплакивать твоего отца. Да он бы и сам этого не одобрил. Как справедливо было кем-то замечено, пусть прошлое оплакивает своих мертвецов. Живым надо жить.
Мышкин. Опять все переврал, библейский ревизионист.
Юрков. Нет, это возмутительно! Кто-нибудь утихомирит этого человека?
Софья Алексеевна. Я советую всем замолчать. И послушать Иосифа Аристарховича.
Юрков. Вот и я о том же!
Софья Алексеевна. Дети мои! Наберитесь терпения на полчаса, перед лицом вечности забудьте все свои мелочные житейские дрязги и ссоры. Отец взирает на вас с небес и грозно хмурит брови! А вы знаете, что в гневе он всегда был страшен… Прошу вас, господин Заманский. Приступайте!
Все члены семьи рассаживаются вдоль стола на стульях. Любовь встает чуть в отдалении, за спиной Заманского, который, продолжая стоять, торжественно достает из внутреннего кармана запечатанный конверт и показывает его собравшимся.
Заманский. Никто из нас не вечен. И не может взять с собой на тот свет ничего из того, что он нажил на этом.
Софья Алексеевна. Уважаемый господин Заманский, нельзя ли без длительного предисловия? Все и без того устали.
Заманский. Желая на случай своей смерти распорядиться нажитым им имуществом так, как он считал нужным, Андрей Олегович Кичатов написал завещание. Надеюсь, никто из присутствующих не выражает сомнения в том, что на тот момент он был полностью дееспособен?
Софья Алексеевна. Я могу подтвердить это в любой форме и в любом месте. Мой муж до дня своей гибели находился в здравом уме.
Заманский. Вот и хорошо. А теперь, как нотариус, официально удостоверивший последнюю волю покойного, и на правах старого друга семьи, я оглашу завещание. (Вскрывает конверт и читает). «Я, Андрей Олегович Кичатов, после долгих размышлений над тем, как распорядиться своим движимым и недвижимым имуществом, а также счетами в банке, и кому все это оставить после моей смерти, пришел к выводу, что я ничего не должен своей семье. Под семьей я подразумеваю законную супругу Софью Алексеевну Кичатову и дочерей Веру Мышкину и Надежду Юркову, в девичестве также Кичатовых. Все, что в силах человеческих, я им дал еще при своей жизни…»
Софья Алексеевна. (Опомнившись, встает, роняя стул). Что за бред? Господин Заманский, вы в своем уме? Что за чушь вы несете?
