Выйдя с балкона, я направляюсь в прихожую. Мне нечего тут больше задерживаться. Уют непоправимо сломан, разрушен. Злой своевольный гордец, я никогда не вписываюсь в чужое благополучие. Не соответствую. Выламываюсь раз за разом.
***
Погода резко испортилась. Дует колкий пронзительный ветер, крапают острые капли. Выйдя на улицу, я быстрым шагом иду обратно к вокзалу, размышляя над только что виденным, выслушанным, высказанным. Моя жизнь превращается в волшебную сказку, в которой сбывается все самое невероятное. И теперь важно не вернуться в страшную уродливую быль, в гнусный чахлый мирок суетливых мышей, боящихся лазать за сыром из-за страха попасться на глаза мифической кошке. Считающих, будто от них требуется служить элементами бесперебойного питания Матрицы.
Матрица производит деньги и стремительно богатеет, а миллионы людей, которых я вижу вокруг, тратят деньги и неуклонно беднеют. Работает экономический принцип Роберта Кийосаки, в соответствии с которым бедные суть большинство граждан, а богатые – те, кто включились в строительство Пирамиды. Оглядываясь по сторонам, я присматриваюсь к прохожим, к торговому люду, к побирушкам, к магазинам и торговым рядам, к вывескам предприятий, к рекламным щитам и растяжкам – и вдруг понимаю, что Матрица окружает меня повсюду.
На площади перед вокзалом стаи цыганок снуют в броуновском движении с места на место. «Погадаем, дорогой?» – нет. «Молодой человек, можно сигаретку?» – нет. «А не подскажете, который час?» – НЕТ. Цыганки добиваются трех утвердительных ответов. Если человек три раза хотя бы кивнет, он пропал. На четвертый он уже будет запрограммирован ответить «да». Остановится, ввяжется в разговор и позволит себя облапошить. Цыганки-мошенницы пасутся на этом месте годами, и никто их отсюда не гонит. Они платят деньги милиционерам, милиционеры делятся с начальством, все мирно сосуществуют и распределяют между собою прибыль, получаемую с лохов – базового элемента пирамиды. Мелкое тухлое щупальце Матрицы.
Однажды местные цыганки обули моего дедушку, и я смеялся сквозь слезы, слушая его рассказ. Мой доверчивый дедушка попадался всем лохотронщикам на свете. Ему неоднократно впаривали китайские куртки из лягушачьей кожи, тайваньские чайники из нержавеющего картона, дисконтные карты на покупку товаров в несуществующих магазинах. В крупных городах функционируют десятки фирмочек, профессионально занимающихся подобной деятельностью. «Да некому нас запрещать: нас же лубянка крышует, и директор наш – из их лавочки!» – увещали меня несостоявшиеся коллеги. Освободившись из лагеря, я чуть не осел в одной подобной шарашке, но выскочил из нее на второй день, поскольку обманывать несчастных гостей столицы и ветеранов войны – не мой почерк.
