– Превосходно, – Лесли затянулся, выдохнул дым и продолжил: – С этим режимом звук тоже словно разбивается об акустические скалы. И мне кажется, что басовая линия, исполненная на таком синтезаторе, добавит твоей песне атмосферности. Она усилит ощущение того, что…
– …Что действие происходит в прокуренном баре? – уточнил Эдди. – Просто со мной такое бывает: когда долго сидишь в задымлённой комнате – мир словно соскакивает с орбиты.
– Именно, – в глазах Лесли словно блеснуло восхищение. – Если много времени проводишь в баре – обязательно теряешь чувство реальности.
Он бросил сигарету в урну и принялся натягивать рукава на побелевшие от холода запястья. Эдди, словно очнувшись, отправил свой окурок по тому же пути. В голове стоял какой-то приятный звон, а взгляд невольно возвращался к лицу коллеги.
По понятным причинам именно Лесли пользовался наибольшей популярностью среди их немногочисленных поклонников. Но Эдди не сомневался: они бы влюбились в него заново, если б услышали, как клавишник рассказывает об инструментах и аранжировках. Потому что в обычно ледяных глазах, в бесцветном голосе появлялось что-то притягательное – что-то, чему Эдди не мог подобрать название. Но это «что-то» заставляло слушать, не отвлекаясь, смотреть на него, не отрываясь.
«Просто увлечённость всем к лицу, – решил Эдди. – А у него даже взгляд меняется, когда он говорит о каком-то режиме на каком-то там синтезаторе… Вот одержимый-то, конечно. И я ещё думал, что это мы со Стю любим музыку».
– Слушай, нам нужно возвращаться, – сказал клавишник, пряча замёрзшие руки в карманы куртки. – А то ещё немного – и группа потеряет сразу двух музыкантов.
– Да, конечно, – кивнул Лесли, и Эдди был готов поклясться, что услышал щелчок переключателя. Губы коллеги сжались в тонкую линию, глаза снова стали холодными, а ресницы – слегка опустились, лишая лицо всякого выражения. От того Лесли, с которым он только что разговаривал, не осталось и следа.
Коллеги забежали в подъезд, ринулись вверх по лестнице – и Эдди вдруг осознал, что возвращаться он, в общем-то, не хочет. Его изо всех сил тянуло обратно, причём даже не в пространстве, а во времени – Эдди до смерти хотел вернуться на пять минут назад, в момент, когда они ещё обсуждали аранжировку.
Клавишник остановился на ступеньках, силясь понять, что же было такого притягательного в этом разговоре. То, что они идеально друг друга понимали? Или, может, ему было невероятно комфортно с Лесли – потому что, замечая невысказанное уважение коллеги, он чувствовал себя всё более и более уверено?
