А вдруг дело было в самом Лесли? Когда он, отбросив сдержанность, принялся с искренней увлечённостью рассуждать о музыке – Эдди показалось, что Лесли искрится, сияет и переливается не менее ярко, чем любая из его курток. Наверное, подумал Эдди, именно в тот момент он перестал воспринимать коллегу исключительно как приложение к синтезатору – и заинтересовался им как человеком. Почему разговоры о музыке преображают его так, как не может преобразить ни одна подводка и тушь для ресниц? Что произошло с предыдущими тремя группами Лесли? И почему его би-сайды проникнуты такой безысходностью, что хоть под машину бросайся?
– Эдди? – Лесли обернулся и увидел, что коллега стоит, бессильно прислонившись к стене. – Эй… Ты в порядке?
– А? – клавишник встрепенулся. – Да, в полном, спасибо. Это всё бег практически по вертикали.
– О, ясно, – Лесли вынул ключи и принялся отпирать дверь. – Хотя курильщик здесь вроде я.
Они вошли в квартиру, где опять стоял какой-то гам – сейчас, например, Карл и Стю репетировали тот самый би-сайд и в перерывах что-то шумно обсуждали. Лесли положил ключи на стойку, а Эдди – скинул куртку и поинтересовался:
– Слушай, а тот синтезатор… Ну, о котором ты рассказывал – он сейчас здесь?
– Да, он лежит у Гарри в комнате, – Лесли грациозно повёл плечами, сбрасывая плащ. – Ты хочешь…
– …Сделать демозапись, – сказал Эдди. – С голосом Стю и басовой партией, сыгранной на той старой машине. Не знаю, зачем – у нас уже есть сингл про запас, – но я умру, если сегодня не доведу задуманное до конца.
– Тогда я постараюсь спасти тебе жизнь, – лучезарно улыбнулся Лесли, и Эдди почувствовал, как его лёгким становится тесно в узких рёбрах.
Проваливаясь в пучины суеверного ужаса, он, наконец, начал догадываться, почему ему так хотелось вернуться в недавнее прошлое, к заиндевелой ограде и разговорам об аранжировках. Причина этого желания, впрочем, ни о чём не догадывалась. Она смахнула со скул мерцающий порошок теней, сунула плащ в шкаф и отправилась на поиски старого синтезатора, оставив оглушённого осознанием истины Эдди в одиночестве.
[1] Карлхайнц Штокхаузен (1928-2007) – немецкий композитор, представитель авангарда. Одним из первых начал экспериментировать с электронной музыкой.
[2] Примерно такой же диалог состоялся между продюсерами и участниками группы Orchestral Manoeuvres in the Dark.
[3] Рой Орбисон (1936-1988) – американский музыкант. Известен эмоциональными балладами об одиночестве и характерным тенором.
