Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II | страница 35
Онтологический статус Я
Поиски приводят к тому, что «Я» – это такое же, как любое другое, о чем происходит мысль, это акт мысли. В итоге все есть вот такой предмет для субъекта, то есть предмет мысли, а субъект – это тоже другое для другого акта мысли. Тогда и великое противостояние субъекта и объекта – это не более чем фикция ума, потому что все такое всегда присутствует как акт мысли, а не как установленный предмет. И для ума все – предмет-мысли, все объект-мысли, все инструмент-мысли, как и сам ум. Все вовлекается в субъект, все постоянно находится в этом процессе становления субъекта. В процессе активного разливания субъекта происходит включение всего в этот происходящий как-субъект.
Отсюда присутствует отсутствие монолитной личности-вещи. Поиски «Я» приводят к тому, что не возникает в итоге никакой определенности. Поиски «своего предмета», части, тел приводят к обнаружению пустоты. Что такое Субъект в таком смысле? Это нечто убегающее от познающего ума. Попытка схватить субъект показывает невозможность такого. Отсюда и интеллектуальная свобода быть всем и быть ничем, становится каким угодно, принимать любую строну, любую субъективизацию. При этом любую, но в итоге и не любую… То есть в тот момент, когда происходит конкретная (историческая) реализация (включенность), тогда возникает не любое, а нечто конкретное, присутствующее как реализация, то есть реализация конкретизирует нечто неопределенное (и дальше все по Гегелю).
Как возможно «постоянство-Я»: я-вчера, я-сегодня, я-завтра, и как «Я» себя определяет «как Я», и какое-то конкретное именно «это Я», а шизофрения – это когда Я не помнит о том, что это оно именно «это-Я», возможно, шизофрения доказывает, что «такое-Я» – это не более чем логическая уловка. Но как быть с тем, что мышление может себе представить вырванный из происходящего «предмет», но таких предметов нет «тут», и Я тоже может себе быть представлено как такой предмет, но это только абстракция? Или сама возможность такой абстракции говорит о другом, о многом. То есть возможность присутствия для мышления таких вырванных из происходящего предметов позволяет предположить, что есть и другая реальность, кроме присутствующего текучего небытия.
Если Я – это не тело, и это не все остальное, то тогда, возможно, «Я» – это нечто большее или меньшее? Я может позволить себе все что угодно, оно может быть чем угодно, кем угодно или не быть совсем. При этом оно может себя определять как Я-бесконечность, Я-конечность, Я-существую, Я-не-существую, и такое оно может не только воспроизводить как мысль, но и как что-то большее.