– Я, Исходный данной общины, совершил преступление, за которое наказанием является заточение в стенах Сторожевой башни, – начал он, – вот человек, который пострадал от меня, и, как Исходный общины, я подлежу заточению в стенах Сторожевой башни после окаменения. Этому человеку даю право решать, оживлять меня или нет по его усмотрению. Приказываю вам, – и Макс окинул членов Совета властным взглядом, – сделать то, что скажет вам этот человек, – и с этими словами он покинул тронный зал – голодовка началась.
Макс излучал такую неуёмную силу и твёрдость, он вновь испускал сверхсилу, так что никто не посмел возражать ему. Его голос звучал так властно, что ни один член Совета даже не посмел посмотреть на него. Потупив взгляд, они готовы были послушно выполнить любое его приказание. Когда Макс ушёл, их взоры обратились к Валентину, но Макс тут же вернулся и позвал Валентина:
– Подойди ко мне, – приказал Макс.
Увидев замешательство Валентина от столь грозного окрика, он более мягко повторил:
– Идём со мной, Валентин.
Когда тот подошёл, Макс взял его за руку и вывел из зала, потом приказал отвезти домой.
Две недели Валентин не решался выйти из дома с наступлением темноты. Он не ходил в клуб, опасаясь встретить Макса. На исходе второй недели раздался звонок в дверь, за порогом стояла Мира.
– Можно войти?
Валя удивился.
– Входи, – ответил он, пропуская её внутрь.
Некоторое время она стояла в нерешительности.
– Он окаменел, – сказала Мира, пристально глядя в глаза Валентину, – ты пойдёшь к нему?
Валентин сразу понял, что речь шла о Максе, но никак не мог поверить в происходящее. Если он увидит его статуей, то все различия между ними сразу станут очевидны и осязаемы на ощупь. До Валентина как-то вдруг дошло, что они с Максом представители двух разных рас. Разных. Это не укладывалось в голове, а живот скрутило, и всё сжалось комком от напряжения, непостижимости происходящего и просто страха, животного страха, который накатил на Валентина, как девятый вал во время шторма. Он отрицательно покачал головой. Мира стояла и смотрела на него. Долго. Потом развернулась и ушла.
«Неужели он предал его?» – вертелось у Миры в голове. Мысли наскакивали одна на другую: «Нет, не может быть. Я же видела, как он любит его, как он не мог расстаться с Максом, даже ненадолго. Приходил к нему чуть ли не каждый день, даже просил сделать его вампиром. Как он мог?» – спрашивала себя Мира, но вопрос остался без ответа.
