Я этот момент меня потянули за рукав. Димка, которому сквозь толпу пробиться не удалось, нетерпеливо притянул меня к себе и с самым заинтересованным видом посмотрел в глаза.
– Ну, что там? – спросил парнишка. – Про облучение какое-то говорят.
– Да там… – протянул я, совершенно не зная, что сказать. Дима был уже взрослый, но покуда не пришло время ему самому окунуться в эту жизнь, омрачать его юношество смертями не хотелось.
В этот момент захрипели висящие на столбе в центре улицы динамики, и люди затихли. Через мгновение скрипучий голос Борланда устало оповестил о ЧП у химзавода и вызвал вторую бригаду, после чего с гулким писком громкоговорители замолчали. Заскучавший народ начал разбредаться кто на остаток перерыва, кто отсыпаться перед ночной сменой. Труп на улице был обычным делом.
Я обернулся к Димке и с угрюмым видом положил руку ему на плечо.
– Не стоит тебе на это смотреть.
– Но…
– Без "но". Дуй-ка ты домой, братец.
Я попытался изобразить дружелюбную улыбку и, опомнившись, сунул парню в нагрудный карман потёртый полтинник. Деньги до получки кончились, но им с матерью определённо нужнее.
– Спасибо, Марк!
– Всё, давай. Марте привет.
Он умчался в сторону жилого сектора, а с противоположной стороны улицы уже подъезжала труповозка. Я ещё раз посмотрел на погибшего и поспешил обратно на завод, пока не вернулся дежурный. Перерыв заканчивался.
Весь оставшийся день прошёл как в тумане. Я никак не мог выкинуть из головы того бедолагу, что совсем недавно ничком лежал на холодном асфальте. Нет, он не был мне знаком так близко, однако осознавать, что очередным владельцем гроба стал тот, кто всегда работал буквально за стенкой, было жутко. Совсем не хотелось, чтобы следующим в труповозке поехал тот же Сива или, чего хуже, я сам.
А всё этот проклятый завод! Одному богу известно, что за руду и с каких карьеров нам каждую неделю доставляли поездами в свинцовых контейнерах, но одно было ясно точно: пичкают нас до невозможного гадкой и едкой дрянью, каждой частичкой, каждым атомом проникающей в грудь через химзащиту и паразитирующей там до самой смерти. Оставалось лишь понять, что лучше: загнуться от неведомой заразы или с голоду, без гроша в кармане. Единственное, что радовало – стабильно удовлетворительные показатели дозиметра. Сдав спецовку и пройдя контрольный замер, я покинул завод, пытаясь хоть как-то прогнать плохие мысли.
В себя пришёл уже в кладовке диспетчерской, до смерти уставший и слегка поддатый. Снова скромный стол, запах спирта и тусклая лампочка под потолком. Борланд бесцеремонно потрепал меня по плечу, выгоняя из раздумий.
