– Ты чего смурной какой? – спросил он, пытаясь прикурить размокшими спичками сигарету.
– Да так… Опять жмур.
– И чего?
– Ничего… Хреново это всё просто.
– Ты чего вдруг, Марк? Сколько раз люди загибались, так тебя это не волновало, а в этот раз нате! «Хреново»! Парнишка что ли тот?
– Боже упаси, сплюнь!
– Ишь как подскочил… – язвительно произнёс старик. – И чего только ты с ним носишься?
– Не твоё дело.
– Не моё, как же. Давно бы завёл себе бабу, да нарожал с десяток таких. Сдался тебе этот голодранец, не свой ведь даже…
Моё терпение лопнуло. Я вскочил из-за стола, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не съездить старику по морде. Сэм на секунду отвлёкся от своих дел, глядя на меня, но почти сразу потерял интерес. Наши ссоры со стариком уже стали обыденностью.
– Клянусь богом, Борланд, ещё одно слово про мальчишку – я ведь не посмотрю, что ты пожилой. Так по морде двину…
Сжатые от злобы кулаки побелели, а диспетчер не повёл и бровью. Знал, козёл, что не ударю.
– Остынь, паря. Не будем о парне, – он успокаивающе поднял ладонь, и я вернулся на место. – Так кто умер-то? Знакомый что ли?
– Да не знал я его…
– Ну тогда я тебя точно не понимаю, – протянул он, наконец раскурив сигарету.
– Да иди ты лесом, старый хрен.
Только сейчас я заметил, что в комнате нас было всего трое. Старик пускал дым в потолок, разглядывая лампочку. В дальнем углу сидел Сэм, молчаливо пришивающий очередную заплатку на комбинезон. Был уже вечер, а лысый так и не появился.
– Слушай… – неожиданно для самого себя повернулся я к старику. Мысль, так старательно гонимая все эти годы, вдруг пробралась в сознание и теперь норовила вырваться наружу.
– Ты никогда не думал сбежать?
– Куда? – удивился Борланд.
– На свободу!
– На какую ещё свободу? Ты что городишь, бесноватый?
– Ну за кордон, к людям!
– А даже если сбежишь, что ты на свободе этой делать будешь?
– Что ж ты глупости-то спрашиваешь, старик? Жить! Как человек!
– Каков вопрос, таков ответ. А чтобы жить как человек, нужно и быть человеком.
– А я тогда кто?
– Ты? Да мясо. Все мы тут расходный материал. И в жизни у тебя лишь одна задача – работать, чтобы где-то за кордоном люди хорошо жили. Не будешь работать – найдут замену, а тебя на свалку, и дело с концом. Вот и думай теперь – а человек ли ты вообще?
– Нет… Несправедливо это.
– А кому важна твоя справедливость? Все мы – отбросы. Грязные, чумные и радиоактивные. Нас и на милю к людям не подпустят. Нужны мы им такие, ага.
– Почему это? Мы чище стёклышка. Каждый день замеряют, и ещё ни разу доза не была превышена.
