– Ты думаешь, ты один такой умный? Уже сколько лет все дозиметры в городе скручены на сотню-другую микрорентген, чтоб такие болваны, как ты, спокойно спали. А ты и дальше верь, что чист, пока в темноте светиться не начнёшь.
Разговор закончился. Я был крайне зол, но причиной тому были вовсе не слова Борланда, а то, что в глубине души я и сам в них верил. Старик был снова прав. Не могут ведь люди гибнуть без причины. Нас просто-напросто травят, делая вид, что всё нормально, а мы и рады. Лишь бы платили.
Вдруг дверь отворилась, и в комнату, прихрамывая, вошёл Сива. Вид он имел далеко не лучший: рубаха была в нескольких местах порвана, всюду на одежде виделись кровяные пятна, а на самом теле не было и живого места. Одна из бровей была рассечена, губы разбиты, а под левым глазом назревал фингал. Он тихонько доковылял до своего стула и, тяжело выдохнув, сел, на ходу опрокидывая в себя заранее наполненную стопку.
Сива всегда был человеком не конфликтным и врагов не имел, потому догадок строить не пришлось.
– Ты как подставиться умудрился? – удивился Сэм. Оно и понятно: такого с лысым никогда не случалось.
– Не знаю! Я шёл как всегда по своей обычной тропке, смотрю – огонёк впереди. Присмотрелся, вижу, что прикурить кто-то в темноте решил. Этим путём никогда патрули не ходили, ну я и подумал, что обычный работяга. Спросил, дурак, у него папиросу…
– И что, дал? – спросил Сэм. Сива злобно глянул на него исподлобья, но через пару секунд успокоился и показательно похлопал себя по ссаженной щеке.
– Ещё как дал! Сам видишь, какой красивый сижу. А я, балбес, даже и не заметил, что у него погоны на плечах. Он после моей просьбы за пояс полез. Я-то подумал, за сигаретами, а он как всадит мне дубиной по зубам…
После этих слов Сива, будто бы снова испытав те ощущения, скривил лицо и аккуратно провёл ладонью по рту.
– Потом ещё двое из-за угла подскочили, их я тоже не заметил. Последние деньги забрали, уроды! – он с досадой похлопал себя по карманам.
– Удивляюсь, как тебя отпустили.
– Слава богу, не Шивру попался. Иначе я бы тут не сидел сейчас. А эти… Отмутузили, обобрали, да отпустили. Деньги жалко только…
Они говорили ещё о чём-то, однако я и так изначально почти не слушал их. Теперь же все звуки окончательно ушли на второй план. Я снова думал, причём сам не понимал, о чём. Какая-то определённо важная мысль витала в периферии, а я никак не мог её уловить. Будто пропустил что-то важное. И ведь, казалось бы, нет уже никаких проблем. Живи, Марк! Живи, как жил! Опять кто-то умер? И хрен-то с ним! Всегда как мухи дохли, с этим ничего не пожелаешь. Сива побитый пришёл? Бывает! Кого жандармы не ловили? И жизнь точно такая же, как вчера, позавчера, наделю, месяц назад. Живи спокойно, Марк, не забивай голову чепухой.
