Пантеоцид | страница 35
— Спасибо, Михаил, огромное вам спасибо! Я имела в виду то, что сказала — я сделаю все, что захотите.
Ты удивишься, что это будет, подумал Михаил-Лан. А предупреждение не рассказывать никому означало, что она всем раззвонит о его заначке. И они тоже сделают все, что он пожелает.
— Пойдем, подлечим тебя.
Михаил-Лан перед уходом еще раз окинул клуб взглядом. Дела здесь определенно идут весьма хорошо. Но сейчас ему придется вернуться к роли и доложить Яхве последние известия о войне. Возможно, в этот раз он снова увидит представление из разноцветных молний.
Глава VI
Учебный лагерь пехоты, Форт-Беннинг[45], Джорджия. Январь 2009.
То, что рядовой Мартин Чеснат все еще служил рядовым, было просто несправедливо. Других экстрасенсов на службе уже произвели в офицеры, они командовали собственными подчиненными. А Чеснату не разрешали даже есть в офицерской столовой; попытка сделать это вызвала отнюдь не тихое удивление его командира и многочисленного кухонного наряда.
Он требовал производства в офицеры и даже написал генералу Петреусу, настаивая на повышении хотя бы до майора. В ответ пришло вежливое письмо адьютанта с уведомлением, что генералу Петреусу отныне известно о существовании Мартина. Звучало не очень-то ободряюще.
Назначения Чесната становились все грязнее, тяжелее и утомительнее. Постепенно он сдался и делал лишь необходимый минимум, чтобы не привлекать к себе внимание командиров.
А теперь он, в довершение всего, еще и слег от какой-то болезни. Она началась несколько дней назад. Рядовой проснулся с болью во всем теле и воспаленным горлом, которому не помог даже кофе из солдатской столовой. Он доложился в медпункт, где его недуг квалифицировали как обычную простуду, выдали горсть таблеток аспирина и велели возвращаться к службе. На следующий день у солдата начался жар, от слабости он не мог даже двигаться. Чеснат снова обратился в медпункт. Хотя он и не знал, но его унтер-офицер был добрым человеком, с грустью наблюдающим за по собственной глупости рушащим жизнь молодым парнем. Офицер попытался дать ему добрый совет: «Слушай, парень, работая спустя рукава, ты никогда не получишь достойного вознаграждения».
Но погруженный в обиды и праведное негодование Чеснат не слушал и продолжал трудиться кое-как, падая все глубже и глубже. Лихорадка постепенно усиливалась, а боль в мышцах стала такой, что не давала ходить. На очередной побудке он попытался встать и рухнул от усилий. Мартин распростерся на койке, глотая воздух.