Какнога | страница 18

я лежал с закрытыми глазами, положив рядом с головой тарелку с растерзанным зимним солнцем, и нюхал

вспомнил, как летом уехал из инфекционной больницы

просто написал какую-то бумажку, собрал вещи и ушел

хорошо, когда можно вот так сбежать

в понедельник меня и правда перевезли

поместили в ту же палату, только сосед сменился – Виталий поехал домой, на Дальний Восток, а на его месте появился джентльмен почтенного возраста, за которым ухаживали супруга и дети

я активно поправлялся

делал дыхательную гимнастику, надувая шарик или просто гоняя руками воздух, прокачивая легкие

выпрямлял постепенно ногу, лежа на кровати

пытался ходить, на костылях, а потом и так

получалось, конечно, коряво, но – я передвигался на своих двоих

а благодаря тому, что в течение лишних полутора недель я был вынужден лежать, прооперированная поверхность лучше срослась и с меня уже вовсю снимали швы – с ноги и с живота

за мной ухаживала нанятая мамой сиделка – отпуск мамин кончился, а сам я пока еще был не слишком самостоятельным

Мария Ивановна, тетя Маша, появилась, когда меня перевели в Первой Градской из реанимации в обычную палату

простились мы несколько недель спустя, когда я уже сам мог передвигаться по коридору

дома, в Молдавии, она была когда-то операционной сестрой, но тут, понятно, ей не удалось бы найти такую работу, вот она и стала сиделкой

несколько раз в год она уезжала домой и помогала там мужу с обширным домашним хозяйством

тетя Маша была очень общительной, мы много разговаривали

когда я рубился в «Цивилизацию» и мой последний город осаждали соседи, с которыми я одновременно начал войну, и громили меня ход за ходом, она переживала и бурно выражала свое сочувствие

Фото ноября 2006-го.

Собрал из конструктора, поставил на тумбочку.

мне регулярно делали УЗИ вен и ЭКГ, постепенно приходя к мысли, что пора мне уже и послеоперационной химиотерапии откушать

что и произошло в середине декабря

был тут, правда, один не слишком приятный момент

понятно, что перепутать такие вещи я не мог, но я отчетливо помнил, что до операции речь шла только об одной химии

у меня так и отпечаталось в мозгу: это будет последний рывок, после него – домой

а тут приходят и во время очередного обхода как бы между делом говорят: будет проведено три курса послеоперационной химиотерапии

три!

я пытался выяснить, как так, зачем меня обманывали, почему нельзя было сказать все сразу – или не называть количество