Наверное, уровень. Но зачем ему такие роскошные танцовщицы, если дело в вокале? Хитер, Анри! Не помню подтанцовок у Ива Монтана или Шарля Азнавура, зато их самих запомнил прекрасно – голоса, манеру исполнения, лица.
Популярность основана на стереотипах. Если бы Анри пел даже паршивенько, то народ в Ейске на него валил валом. Шутка ли! Из самой Франции человек снизошел! У нас прочно засело – заграничное, значит отличное, а отечественное – кондовое, кривое, нафталиновое. "Боремся" с этим вовсю – вместо школ "лицеи", вместо училищ "колледжы", а "ресепшены" и "секьюрити" съели администраторов и охрану.
Что если б не стереотипы? В Ейске есть ансамбль "Фортуна" и это получше Анри, даже если окружить того сотней танцовщиц в бразильских карнавальных костюмах. За нормальным русским "народный вокально-хореографический коллектив" прячется жемчужина! Что вытворяют наши девчонки на парковых сценах города – какие у них сложные постановки, как красиво они поют на нескольких языках! Ритка отлично вписалась бы, но ансамбль "Фортуна" здесь, в Ейске, а не в Париже, стереотипы не перешибешь, пусть даже Ейск – родина Федора Бондарчука и Нонны Мордюковой!
Я все же отправил светловласке ответное фото с концерта "Фортуны" в Ейском доме офицеров, подписал: "Большому Уху от Волчонка. Весёлые медузы классные, но в нашем море есть Звезда! Приезжай, покажу!"
Подумалось на миг, что прочитав Ритка вспыхнет: "Какого черта? Что я забыла в набитом арабами Париже, с его забастовками мусорщиков, грязной Сеной, уличной преступностью? Пора в Ейск, к любимому мужчине, нарожаем детишек, реализуюсь в творчестве! Хватит слоняться по свету!"
Но на другом конце телепатического моста царила тишина. Так начался странный период в наших отношениях, когда чувства будто повисли в воздухе и с каждым днем надежда на возвращение Ритки таяла все быстрее.
К двадцати шести я получил должность заместителя при заведующем гаражом нашего завода, чему весьма обрадовался. Зарплата увеличилась, я совмещал работу водителя и новую. Получалось! Купил автомобиль, подержанную Тойоту. Какое же это счастье, ехать куда пожелаешь! На выходных, навестив родителей, я бросал на заднее сиденье старый отцовский бинокль, пакет с бутербродами и водой, книжку, например, Карла Сагана "Голубая Точка. Космическое будущее человечества" и ехал в Должанскую с ночевкой. Искупавшись в море или прогулявшись по пляжу (в зависимости от сезона), читал до заката, а затем вглядывался в ночное небо. Это не может надоесть! Когда в поле зрения попадала Венера я испытывал прежнее щекочущее чувство всемогущества. Лежу на острых ракушках, слушаю шелест меотийского прибоя, играючи пронзаю взором пространство, а с Венеры шлют привет железные земляне – советские "Веги", "Венеры" и американские "Пионеры"! Они где-то совсем рядом, по ним ползают венерианские животные… По крайней мере, Саган, в отличие от Шкловского, во внеземной жизни не сомневался. Эх, космос! Как же ты велик для нас, если даже "Голубая точка" кажется людям большой. Как бы далеко не захотела уехать Ритка, она всегда будет всего лишь в точке. Неужели не понимает?
