– Не говорите глупостей, – отрезала Эв, – водитель знала, кто вы.
Уолкер серьёзно смотрела на неё.
– Логично. Да, я не убийца и не маньячка. А прочие пороки? Вы же меня совсем не знаете.
Эв пронзил настоящий страх. Ведь всего пару минут назад она и впрямь подумала, что перед ней тёмная личность.
– Вы… Не может быть, что вас только что освободили из колонии. Нет же?
На лице Клим отразилось такое неподдельное изумление, что Эв почувствовала облегчение.
Почему-то сознание отвергало мысль о том, что она преступница.
– Нет, я лишь вчера освободилась от совсем других дел, – загоготала она. – Но это хорошо, что у вас всё-таки возникают некоторые сомнения насчёт незнакомцев. Вот и обо мне вам ровным счётом ничего не известно.
– Фрида сказала мне по дороге, что вы заядлая лошадница, – возразила Эв и робко добавила: – И неплохая наездница, несмотря на вашу внушительную комплекцию.
Лицо Клим смягчилось, и дыхание Эв перехватило, когда она обратила на неё свой гипнотизирующий взгляд.
– Фрида тоже была неплохой наездницей, – заметила она. – Но вам почему-то не захотелось провести выходные с ней.
Мисс Блай молчала. Сказать ей было нечего, ведь Клим совершенно права. Да она, должно быть, чокнулась, когда понеслась очертя голову в эту глушь, но у неё не было другого выбора. А теперь уже не понимала, чего надеялась добиться внезапным бегством. Но уж, конечно, совершенно не представляла, что встретит тут потрясающе красивую женщину, речь которой спокойна и логична, а мысли ироничны и остры. Красавица тем временем разглядывала фото.
– Это и есть невеста? – спросила она.
Эв молча кивнула.
– И как вы доверились девке с такими злобными глазами и узкими губами?
– Это вас не касается! – вырвала фотографию Эв.
Климентина уставилась на девушку с сардонической усмешкой.
– Если вы считаете её такой замечательной, почему же не хотите ей позвонить?
– Я… мы… – начала уже Эв и, смутившись, замолчала.
– Размолвка влюблённых лесбиянок? Проблемы перед свадьбой? – полюбопытствовала Климентина.
Эв уже подумала, а не рассказать ли ей правду, но вовремя спохватилась. Не стоит.
Слишком больно было вспоминать о том, что произошло в Чикаго, а тем более – описывать все эти передряги незнакомке. Девушка покачала головой.
– Мне бы не хотелось говорить об этом.
Брови собеседницы вопрошающе поднялись.
– Хотите, чтобы она подумала над своим поведением?
Эв раскрыла рот от удивления: всё-то эта женщина понимает.
– Нет, – торопливо соврала она, – просто не хочу, чтобы она знала, где я.
