Но всё же порой меня навещала грусть: я вспоминала детство и родителей, вспоминала лес, свою хижину, деда, Уголька. Никого не осталось там, но всё же сами стены словно хранили память о них – о моих близких. Я будто разделилась на две части: одна наслаждалась нынешней жизнью, другая же тосковала о прошлом и даже чувствовала вину за то, что теперь мне так хорошо… Что я перестала тосковать, что теперь есть другой человек, который неожиданно стал центром моего мира. Что всё былое ушло на задний план, став только воспоминанием… Я видела перед собою строгое лицо деда, полные боли глаза отца и залитый летним светом образ мамы, с улыбкой сидящей под созревающими гроздями винограда. А также маленького, резвого котёнка, забавляющегося со своей игрушкой…
Дверь в комнату открылась, выдернув меня из размышлений. Оказалось, что я так и сижу с гребнем в длинных, золотистого-рыжего цвета волосах. Отложив его в сторону, я встала и сделала шаг навстречу Люцию. Он стоял передо мною в своём длинном, тёмном плаще – совсем как тогда, при первой нашей встрече. И сейчас я вновь ощутила тревогу, но оттого, что он уходил, а не от присутствия мужчины. Куда он направляется? Сколько времени займёт его путешествие?.. Я открыла было рот, чтобы спросить об этом, но Люций сказал:
– Я вернусь через несколько дней. Надеюсь, ты не будешь скучать?..
– У тебя очень много книг, думаю, мне будет, чем себя занять… – ответила я. Снова прощание, и я опять не знаю, как себя вести… Мне не хотелось, чтобы он уходил, но разве смею я об этом говорить?..
Мы стояли, глядя друг на друга. Неловкое молчание повисло в воздухе – мне было не по себе, но и мужчина, кажется, чувствовал себя также. В мягком свете свечи его лицо было совсем не таким равнодушно-холодным, как обычно, а удивительно наполнено нежностью. И этот взгляд… он не был похож на похотливый взгляд случайно забредавших в деревню путников, не знающих, кто я, и видящих во мне симпатичную девушку. Те были слишком разговорчивы и щедры на комплименты, но узнав, что я ведьма, мгновенно менялись, порой даже обвиняя меня в привороте. Но не был он похож и на то, как смотрел на меня дед или отец. Это было нечто совсем иное, то, что я никак не могла определить. И мне оставалось лишь делать робкие предположения.
– Тебе что-нибудь привезти? – спросил Люций, нарушив молчание.
– Н-нет, ничего!.. – словно очнувшись, ответила я. – Просто… будь осторожен, хорошо?..
– Не стоит обо мне волноваться. – печально улыбнулся мужчина.
