От этого его тона я буквально изморозью покрываюсь, чувствуя суматошный и почти болезненный стук сердца в груди. И тело начинает побаливать, как от долгого переохлаждения.
Жуть берёт, стоит только представить, каким будет это его наказание. Только теперь до меня доходит простая и очевидная мысль, что у моего хозяина могут быть способности, о которых я даже понятия не имею.
— Да, господин. Я поняла, — трясу утвердительно головой, торопясь уверить его в своей покорности. Лишь бы прекратил меня пугать.
Сжимаю дрожащие губы.
Хорошо, что спросила и сейчас это услышала. Теперь буду знать. Не то, чтобы я собиралась выбалтывать тайны хозяина. Но, кто предупреждён… тот не обязательно вооружён, но хотя бы вдвойне осторожен.
Затихнув пришибленно, я несколько секунд лежу молча. Обдумывая то, что узнала. И уже действительно почти не обращаю внимания на то, что рука ри-одо по-прежнему находится у меня между ног
— У всех самок твоего вида выделяется столь скудный секрет, — вырывает меня из размышлений неожиданный вопрос ри-одо.
— Секрет? — оторопело переспрашиваю я.
— Смазка на половых органах, облегчающая проникновение мужского члена, — с ноткой нетерпеливого раздражения уточняет он. — Вот здесь. — Его ладонь хлопает меня по промежности, наглядно демонстрируя место, которое интересует хозяина. — Ты слишком сухая. Это особенность твоего вида?
И вот почему я снова краснею?
— Смазка выделяется… обильней… когда женщина возбуждена, — признаюсь, запинаясь на каждом слове.
— А ты, стало быть, не возбуждена.
Слава богу, это не вопрос. Не ждёт же он, что я почувствую возбуждение в этой ситуации?
Или… ждёт?
Но… я не могу. Мне страшно. И дико. И неприятно.
Только вот… ему вряд ли такое объяснение понравится.
— Может быть… там настолько сухо из-за очистительной кабинки, — выдвигаю я спасительное предположение. — Это облучение слишком сушит мою кожу, волосы, слизистые ткани. Можно мне мыться в воде? Пожалуйста…
— Сушит, говоришь? — подозрительно тянет ри-одо, склоняясь надо мной. Смотрит испытывающе: — Хитришь, зверушка?
Ой.
Смотрю на него в ответ. Делая большие, невинные глаза, надеясь неведомо на что. Я же правду сказала. Частичную.
— Хм. А ты умна и изворотлива, оказывается. Мне это нравится. Пожалуй, с тебя действительно получится то, что нам нужно.
Нам? Кому, это нам? Может… Ох страшно что-то опять становится.
— Завтра ты расскажешь мне, как тебя возбудить, — с нажимом уведомляют меня. — Твоё тело нужно подготовить.
