– Да, – говорю, – бывает. Я тоже какое-то время верил в Деда Мороза. А вы на семечки налегайте. Авось, поможет.
– Поначалу я ее очень хотел, – он пожал плечами. – Как будто должен был увидеть в ее недрах нечто невообразимо прекрасное. Меня до сих пор он преследует. Этот образ.
– Меня преследует отсутствие туалетной бумаги, – я продолжал пытаться сохранять независимость.
Док промолчал. На этом мы с ним выпили и смирились.
– Ничего, – сказал он мне на прощанье. – Рад, что пристрою ее в хорошие руки. Хотите, инструкцию по пользованию приложу? И карту эрогенных зон.
Я пожал плечами. В том смысле. Что сам разберусь.
Вечером я пересказал Фекле историю дока.
– И только-то! То же мне – Андерсен, – изрекла Фекла и мечтательно завела глаза. – А к нам тут двух новых мальчиков привезли. Один очень забавный – дикий и хриплый… – и я понял, что сам ей больше совершенно не интересен".
ПРО ЗИМНИЙ КОШМАР.
Колдунья сыпала в озеро лепестки цветов, иногда поднимала глаза на меня, не узнавала, и снова принималась за свою ворожбу. На берег вышли человек и медведь. И зверь бросился на человека, но чем страшнее и свирепей он рвал свою жертву, тем быстрее сам принимал человеческий облик. Схватка закончилась. Из груды медвежьего мяса поднялся окровавленный воин, огляделся и подошел к колдунье. Она улыбнулась и осыпала его пригоршней своих цветов. Воин отряхнул их с себя вместе со сгустками крови и оказался женщиной с пышной грудью и длинными каштановыми волосами.
– Зачем ты сделала это?! – заорала ведьма. – Ведь ты теперь вручила ему всю свою силу!
"Медведь – это опасность", – спохватился зритель, когда женщина подняла на него глаза. Он не смог понять, какого они цвета, но от этого взгляда и от запаха цветов, перемешанного с вонью вывороченных звериных внутренностей, голова закружилась. Начало тошнить. Он проснулся, и его тут же вырвало. Запах надушенного белья перемешался с остатками сна. Он подскочил, распахнул балконную дверь, стал убираться. Сел в поту.
"К чему бы все это?" – попытался сосредоточиться. Не получилось, но уснуть больше не удалось. "Хеппи энда не будет!" – думал он, стоя на балконе. Начиналось утро. Сон-туман рождался заново, приобретал все новые краски, глубину и блеск…
Мучила жажда. Поверхность озера почернела. Вместо неба над головой было ничто. Он не решился поднять глаза. Подойти и глотнуть.
– Слушай, – раздался голос.
– Смотри, – повторил.
Мир вокруг содрогнулся. По вершинам пронесся ветер.
