По лагерю пронеслась молва, что они собираются пробраться оврагами, привязать лошадей на виду у сарацин, добраться до воды, вдоволь напиться, наполнить фляги и вернуться тем же путем.
Больше их никто не видел.
Жерар мог только предположить, что их схватили и обезглавили на месте. Таков был приказ Саладина – во всяком случае, относительно рыцарей орденских братств.
Ночь не принесла ни отдыха, ни облегчения. Главной бедой стало отсутствие воды. Тогда как мусульмане не нуждались ни в чем – воду им доставляли из озера на верблюдах, а те, кто побогаче, могли позволить себе отведать даже шербета, охлажденного снегом с горы Гермон.
В лагере христиан все меньше оставалось тех, кто выступал за активное сопротивление. Граф Триполийский собрал своих рыцарей и довольно сплоченный отряд тамплиеров, одобряющих его намерение. На рассвете тамплиеры пришли к Великому Магистру и попросили отпустить их с графом.
Жерар отказал им.
Тогда они попросили освободить их от обета послушания.
И вновь Жерар отказал им.
Тогда тамплиеры заявили, что отрекаются от своих обетов, что его власть над ними прекращается, и что они поедут с графом независимо от того, разрешит им Магистр или нет.
Он склонился перед их волей.
Граф Раймунд отыскал трубача, изъявившего желание ехать с ним. Его люди собрали всех коней, которых еще не шатало от жажды. Выбрав самых лучших, они выкупили их у владельцев, отдав последние золотые слитки.
Когда солнце поднялось над Галилеей, рыцари оседлали коней. Трубач протрубил атаку. Они ринулись на запад, появившись внезапно из тени Хиттинских рогов перед ослепленными солнцем пехотинцами противника.
Граф и его сподвижники на полном скаку врезались в строй мусульманского войска. И стена его подалась перед всадниками. Отряд пролетел в образовавшийся проем, набрав скорость на склоне. Хор воплей достиг вершины плато, но трудно было сказать, из чьих глоток они вырывались – франкских или сарацинских. Великий магистр полагал, что знает ответ.
Он ошибался. Рыцарский натиск разорвал заслоны мусульманской пехоты. Их ряды расступились и пропустили Раймунда, щедро осыпав на пути стрелами. Сам граф, трижды раненый в ходе прорыва, давно понимал, что битва проиграна. Он вместе со спутниками поскакал между отвесными склонами по сторонам горловины Вади-Хамман, преследуемый легкой кавалерией Саладина. Воды не было и там.
Зная, что ничего уже не сможет сделать, Раймунд повернул назад – к побережью, оставив в плену у врага по меньшей мере одного из четверых пасынков.
