За три дня до того. То есть когда Минфин Павлов решил это с нами сделать. То есть понес в народ реформу. Меня уже унесло в Чехию. То есть Чехия – она сейчас. В тот раз еще было: Чехословатская Советская Социалистическая… Ну, и т.п. А пиво все равно хорошее наливали. И для нас – инкубаторских – была своя, но все же заграница.
А я к тому времени уже в Германию съездить успел, где вообще было две страны, один народ, общие деньги, и куча вьетнамцев, которые тут же стали согражданами. Не хуже турок. И граница как бы была, но уже нет. И все гоняли туда сюда. Кто – приникнуть к отеческим гробам. Кто – насладиться буржуазным бытом.
И когда на западные автобаны выкатились ге-де-эровсие "Трабанты" (такие мотороллеры, замаскированные под автомобиль), то там наступил полный капец. Это в нынешних оборотах. Тогда даже немцы круче выражались.
Но я же опять не о том.
В то самое время меня как раз угораздило жениться. Не роптал. С мыслью свыкся. Но заначку все равно сберег. Все накопления на мотоцикл. С детства мечтал. Кто же голубые мечты так просто оставить может?
Так вот, укатил я в Чехию, а заначку дома оставил – греться за батареей. Компактную такую – в пачке из сторублевок.
Сижу себе в Чехии. Пиво пью. И вот на тебе – сразу новость: обмен сторублевых банкнот в двухдневный срок. И это все уже там, пока я сам все еще здесь. А здесь – это Прага. И домой вернуться – никакой возможности нет.
Возникшая дилемма могла быть решена двумя способами:
1. Расколоться жене по поводу заначки. Наврать в три короба, что копил ей на подарок к серебряной свадьбе. И быть направленным очень далеко. Даже дальше. Туда, где хоронят мифы о семейном взаимопонимании.
2. Послать к едрене фене свою мечту в лице мотоцикла. Перевести стремление к материальному благополучию в плоскость хранения макулатуры. И оставить супругу в блаженном неведении по поводу возможной траты совместных ценностей.
Такая вот выходила экзистенция..
В моих думах возникла пробоина размером в Суэцкий канал. Вопрос измывался надо мной на протяжении двух кружек пива. К третьей мозги прояснились. Точку в вопросе поставила теща. Если точнее – светлый ее лик в моей голове.
То ощущение в себе, которое я приобрел еще со времен похода на смотрины, имело примерно следующее содержание:
"Умеет же докопаться! Неужели и дочка в нее?"
Последняя фраза относилась, понятно, к той, где все это было в потенциале. Но я решил: авось, пронесет – по юношеской наивности.
