Мы полезли вниз по склону. И уже через пару метров я поскользнулся и полетел вниз.
– О-о-о-о-о-о-о!!! – слышал я собственный ор, пока катился по склону. – О-о-о-о-о!!! – продолжал орать, когда уцепил по дороге веревку, и та мигом обвилась вокруг моего запястья. Склон закончился глинистой лужей. Я сунулся в нее по самые уши и затих.
– Ни фига себе! – обсуждал сцену Димон, пока тянул меня из грязюки. – Летел, орал, а ужа сграбастал – только видели! Покажь!
– Да, забирай уже! – разрешил я, не соображая, куда теперь деть эту большую черную змеюку с двумя рыжими пятнами у основания головы.
– Во – класс! – обрадовался Димон. – У меня дома аквариум пустует.
Я засмеялся, сам не зная – чему. И мы решили, что поход оказался удачным.
Ужа поместили в большой стеклянный ящик и кормили его лягушатами из ближайшей канавы. Через неделю я уговорил Димона пристроить туда же и спрятанный в подвале череп – для красоты. И когда это все увидел Димонов дед, рассвирепел, обозвал нас Гамлетами недорезанными и выпорол нещадно – обоих. С этого-то и началась наша с ним закадычная дружба.
– Послушай, – спросил назавтра Димон, потирая саднившие ягодицы. – Кощунство – когда до экзекуции или после?
Я огляделся по сторонам. В ту пору зацвели вишни, и сады стали походить на присевшие отдохнуть облака. Ничего кроме них в округе не наблюдалось.
– Ты это о чем? – задал я резонный вопрос.
– Да так – в плане возмездия…
И мы пошли в новый поиск. На этот раз рыбу ловить.
ПРО РЫБНУЮ ЛОВЛЮ В МУТНОЙ ВОДЕ.
В стране моего детства водились карпы. Совсем недалеко – в ставках за карьером. Дорога до них была – час. Мужики ездили туда на велосипедах и иногда возвращались с огромными золотистыми рыбинами, которых выкладывали на стол, обмеряли, взвешивали. Удивлялись. Причмокивали губами. А по вечерам за домино вели долгие беседы о премудростях ловли озерной рыбы.
Надо ли говорить, что у всех ребят нашего микрорайона была та же самая заветная мечта. Мы много раз пытались поймать хоть одну рыбину проверенным дедовским способом – засовывая крючок с толстой леской в ломоть белого хлеба и запуская снасть в опоясывавшие ставок камыши.
Не везло.
За день до памятного похода я расколотил гайкой из рогатки стекло в соседской квартире. По этому поводу был бит и поставлен в угол разгневанной бабкой. Мои объяснения, что на самом деле я совсем не собирался разбивать это самое стекло, а, наоборот, целился в кошку, которая прилаживалась сцапать кенора, который как раз сидел в клетке, которую выставили на подоконник той самой злосчастной соседской квартиры, успеха не имели.
