Андрей молчал.
– Это он слил всё и подставил братика. Ему нравилось, когда его били, наслаждался его криками. Морковки? Да, это я их жевал, мне тоже нужно питаться. Раньше люди почтительнее относились ко мне, оставляли пропитание. А в нынешнее время приходилось питаться чем угодно. Старший собирал их и подкидывал в нужное для него место. Каждый стон, каждый крик мальчика от боли щемил мне сердце.
– А где он сейчас?
– Он умер! – неожиданно взвизгнул Никодим. – А знаешь как? Старший прикрылся им, когда я пытался его прикончить. Кинул в него вилку, но промахнулся, и попал в бочину. А нож попал в младшенького, когда старший закрылся им, – и прямо в сердечко! Я не хотел этого!
В голосе слышалось сожаление. Видимо, Никодим действительно привязался к Даниилу.
– А как он не любил маму. Родную мать! Каждый день таскал у отца банки этой пенистой дряни и выпивал с наслаждением, с причмокиванием! Улыбался, когда слышался шлепок отцовской ладони об материнскую щеку. А отец… Я пытался придушить этого выродка во сне, но мне помешали. Зато днём, когда он был совсем один, я предстал перед ним. Видел бы ты его лицо в этот момент. Хоть человек сильнее меня, однако, я быстрее и ловчее. Знаешь, какое получил наслаждение, когда резал его плоть, когда горячая кровь заливала мои руки! Банку в рот вставил напоследок, не удержался.
Андрей опустил оружие, но держал его наготове.
– Отец призирал каждого члена семьи, мать любила его, как собака любит палку, старший отпрыск ненавидел всех и только младший сынок был огоньком среди всей этой беспросветной тьмы лжи и ненависти, пытался любить семью, но чем она ответила? Так кто здесь настоящий монстр?
– Всю ненависть, – продолжил Никодим, не дождавшись ответа, – что испытывала друг к другу эта семья упырей впитывали стены дома. Печь, сердце дома, умирала! Тепло долго не задерживается, вся потрескалась. Они убивали дом! Я с самого начала оберегал его, хранил здесь тепло и уют, помогал хозяевам, но эти всё окончательно испортили! Да, здесь также до этого жили скверные семьи, и все они рушили целостность очага, что я сохранял, но эти люди стали последней и самой крупной каплей. Я больше не мог терпеть, НЕ МОГ! Поэтому я очистил дом от них! Теперь он только мой. МОЙ ПО ПРАВУ!!!
Андрей слушал крик души Никодима и смотрел в пустые глаза Ромы. Он обманул его, пытался выставить всех чудовищами, но на самом деле самое страшное чудовище пряталось в нём. И сейчас он привёл его в дом, где Андрей может умереть.
