––
–Нет! Так не пойдёт! – молодой аристократ попытался заслонить собой вход в кабинет генерала, – мало того, что этот деревенский увалень, полчаса назад, толкнул меня, здесь, при входе, так теперь ещё, он вперёд меня…
–Монсиньор, я же попросил у Вас прощения, – тихим голосом прервал, "петушиный распев", Александр, одетый в поношенную одежду разорившегося идальго.
–Ах! Ну надо же! Он принёс свои извинения! – не унимался "баловень судьбы", – да Вы!, месье!, если б не ваше низкое происхождение!, я бы потребовал от Вас сатисфакции!
–А отчего же нет? – отчётливо процедил, французские слова, сквозь зубы, русский дворянин, – когда и где Вам угодно? Чтобы Вы не сомневались в моём достоинстве, Вам непременно будут предоставлены необходимые рекомендации…
–Господа! Господа! – ошеломлённо затараторил дежурный офицер, за несколько секунд до этого пригласивший Александра в кабинет и стоящий держась за ручку чуть приоткрытой двери, – прекратите это немедленно! Вы, что, забыли где находитесь?!
–И в самом деле! Мишель, угомонитесь, друг мой, – втиснулся, между созревающими дуэлянтами, мужчина лет сорока пяти, видимо сопровождавший молодого задиру, – сеньор, искренне и великодушно прошу! Простите! Простите моего друга! Он молод , очень молод и неопытен! – склонившись, перед напряжённо стоящим Александром, как перед монархом, оттолкнул задом, раззявившего рот и выпучившего глаза, от такого оборота событий, своего опекаемого, освободив тем самым проход в кабинет, – прошу Вас! – плавно провёл рукой в сторону с готовностью открывшейся двери.
Схватив в охапку, ринувшегося было следом, горячего юношу, оттащил его в дальний угол приёмной:
–Тихо! Тихо! – зашипел ему в самое ухо, – угомонись, Мишель, в самом деле угомонись! Ты, даже не представляешь, в какую беду чуть было не попал! Этот "деревенский увалень", на самом деле, русский гвардейский офицер, уж я то знаю, меня не обманет их кажущаяся неуклюжесть. В действительности, они, так же, как их русские медведи, хитры, быстры и страшно сильны, в-общем, крайне опасны! И в его, замызганном и крайне неприглядном, посохе находится клинок отобравший немало жизней. Дежурный офицер сразу это понял, потому и забрал у него при входе в кабинет и его дурацкую шляпу и эту "грязную палку".
–И…, и что же теперь? – побелевший от упавшей на него смертной тени "молодец", заискивающе ловил взгляд своего телохранителя, – Адольф! Да ты сам напуган!
–Эх, Мишель, Мишель, честно тебе говорю, я не решился бы сразиться с одним этим "неуклюжим увальнем" будь я, даже вдесятером с такими же как я…, в их дикой и страшной стране, я не раз видел, как, такие вот, "спецы" своего дела, рубили нашу гвардию словно беспомощный скот! Нет, конечно нет! Не вся гвардия у них такая, большая часть это пьяницы и фанфароны, но есть, есть среди них какие-то странные воинские подразделения. Обычно скромно и неприметно выглядящие, тихие и незаметные, и чрезвычайно опасные…
