В такой тревоге добрался солдат, наконец, до заветной поляны. К тому времени уж и буря поутихла, и даже луна между туч появилась.
И что же видит солдат? Аккурат в самый дуб молния угодила. Ветви поломала и опалила, и ствол пополам расщепила.
Кинулся солдат к тому месту, где нора была, а её и нет! Корни, между которыми она находилась – вот они! А промеж них – землица нетронутая, травой, да мхом поросшая.
Не поверил солдат своим глазам, весь дуб обошёл, все осмотрел и ощупал – нет норы, будто и не было никогда. Долго солдат под тем дубом сидел, уже и солнышко над поляной взошло, а он никак поверить не может, что вот так всё закончилось! Решил он по лесу побродить, вдруг во время бури ночной с тропинки сбился, да не на ту поляну набрёл? Долго солдат по лесу блуждал, да вот только других полян с дубом могучим посредине отыскать ему не удалось.
– «Ну что же, – подумалось солдату, – сам виноват! Условие змеи нарушил, стало быть, потерял и невесту и королевство. Но осталось ведь в городе у меня немало добра! Дом, да карета с рысаками, да и всего остального полным-полно! Тоже неплохо!»
Зашагал солдат в город. Как в первый день, зашёл он в своём мундире поношенном, да в сапогах дырявых в городские ворота.
Вот и трактир, где он в первый день отдыхал, да харчевался. И трактирщик знакомый около дверей стоит. Очень солдату есть захотелось. Вчера он целый день золото тратил, на перекус времени не нашлось. Только поздно вечером несколько раз пирог надкусил, что потом отцу отдал.
– Здорово, хозяин! – говорит он трактирщику. – Не накормишь ли чем в долг? Я вечером всё тебе сполна отдам. Все деньги дома остались!
– Ступай отсюда, голытьба! Деньги, видишь, дома у него! Да у тебя и дома то нет! Меня не проведёшь!
– Да ты забыл, видать, я у тебя три дня назад столовался и отдыхал! И сполна за всё заплатил.
– В первый раз вижу тебя! В моём заведении таких оборванцев не привечают! Ступай, куда шёл, подобру-поздорову, а то я и стражу позвать могу!
Рассердился солдат, а делать нечего.
– «Вот погоди, – думает, – доберусь я до своего дома, возьму каких-нибудь вещей дорогих, отдам в заклад, снова при деньгах буду! Станешь ты мне тогда кланяться, а я в жизни в твой трактир больше ни ногой!»
Дошёл он, наконец, до своего дома распрекрасного, а тут, как раз ворота открываются, и карета оттуда выезжает. Его карета! Кучер на козлах, лакей на запятках, а в карете господин важный расселся. Никогда в жизни солдат его не видел, а кафтан что на нём – знакомый. Его собственный кафтан. И шляпа с пером – тоже его!
