Он надеется, что ей там хорошо. В новом мире, там, откуда ещё никто не возвращался. Что там отступила боль и успокоилась её душа, израненная переживаниями. Главное, чтобы ей было хорошо, а уж он как-нибудь справится.
Не выдерживаю, накидываю куртку, хватаю зонт и выхожу на улицу. Раскрываю разноцветную брезентовую ткань над головой пожилого мужчины, он поворачивает голову, смотрит сквозь меня и снова возвращает в пустоту. Молчит, а я начинаю замерзать. Свободной рукой натягиваю капюшон.
– Пойдём, напою чаем, а то совсем замёрзла. Эх, молодёжь, совсем не заботятся о своём здоровье!
Ковры на стене, аккуратно застеленный пледом диван, телевизор на лакированной тумбочке, совсем такой же, как и комплект мебели вдоль всей стены, много фотографий в рамках, чёрно-белые и цветные, вязаная кружевная скатерть на столе и пышный пион в хрустальной вазе.
– Наденька сама вязала. Она у меня умница. Была. А цветы для неё всегда свежие, – со стороны могло показаться, что он разговаривает сам с собой, если бы я не знала, что это ответ на мой любопытный взгляд, – Присядь. Я сейчас.
Тихое позвякивание посудой, шум чайника, медленные шаркающие шаги в пустой квартире, отдающие эхом в самую душу. Значит, вот как выглядит одиночество? Несколько малюсеньких розеток с вареньем окружили дымящийся чай с мятой в белоснежной чайной паре на железном подносе, расписанном под хохлому, как будто водили хоровод.
– Угощайся, Надя сама варила. Это клубничное, это- малиновое, это-абрикосовое, а вот это – чёрная смородина.
– Да зачем же мне столько?
Пожимает плечами.
– Для счастья, – губы трогает лёгкая улыбка.
Мелодичный звонок в дверь разрезает тишину.
– Привет, пап!
– Дедуль!
– Привет!
Голоса заполнили маленькое пространство, вдыхая новую жизнь в эти безмолвные стены. Старик улыбаясь принимает из рук молодой женщины спящего младенца, прижимает к себе и уходит в другую комнату. Тихонько стучусь в дверь, которая от такого незначительного взаимодействия отворяется. Покачивая посапывающего ребёнка напряжёнными руками, мужчина шепчет ему колыбельную и…плачет. Слёзы катятся, оставляя мокрые пятнышки на детском комбинезоне.
Прикрываю двери. Ей не довелось увидеть рождение нового члена семьи, разделить эту радость с близкими людьми, совсем чуть-чуть не смогла дожить, совсем чуть-чуть не справилась. Прислоняюсь к стене, сдерживаю слёзы. До боли защемило в груди. Стало страшно не успеть всё сделать вовремя: обнять, поцеловать, попрыгать по лужам, исполнить мечту, скатиться с горки, попит чаю, подарить цветы, нарядить ёлку, съездить в гости к родителям, сказать близкому человеку, как сильно ты его любишь. Разъедутся гости и тишина снова заполнит каждую частичку помещений. Останутся лишь воспоминания.
