Вот только после Андрюшкиного отъезда в Москву жизнь Вероники словно остановилась или – точнее – потеряла какой-либо смысл. Целыми днями девушка лежала, уткнувшись носом в стенку, или сидела у окна, глядя в одну точку. Прекратила следить за собой, забыла о еде и сне, короче, горевала по всем канонам древнегреческих трагедий.
На филфак подала документы в самый последний момент. К экзаменам не готовилась, тем не менее, сдала все на «отлично» – сказалась её усердная учёба в школе и, вероятно, природный ум и сообразительность. И весь первый курс прошёл, как во сне, на каком-то автопилоте. А потом она встретила своего Александра Сергеевича. Тёзку великого поэта и доцента кафедры славянской филологии, её научного руководителя. Под его чутким руководством она не только защитила диплом, но и родила вскоре своего первого сына, Ивана Александровича.
Конечно, всё было, как у людей: свадьба в местном кафе, совместное обустройство квартиры – Александру Сергеевичу от родителей досталась очень приличная двушка в центре города. Незапланированные вторые роды через год, тоже сына Серёжки, затем хлопоты по поводу яслей-садиков. Опять-таки пришлось побегать по различным инстанциям, чтобы устроить её, Веронику, на работу в школу учителем. В общем, обычная проза и круговерть жизни.
И вдруг, как гром среди ясного неба, эта новость об Андреевой женитьбе!
Хотя на что она вообще надеялась? Даже нелепо об этом говорить! Какие фантастические сценарии их отношений и совместной жизни рисовала в своём воображении в те далёкие бессонные ночи! Эх, как говорится, эту бы дурную энергию – да в мирных целях! Бытует мнение, что люди с ума могут сойти от неразделённой любви и даже умереть!
Но, к счастью, случается то, что и должно случиться. Безумная горячка как-то незаметно сходит на нет, в мыслях начинают появляться и другие объекты, и обыденная жизнь подчиняет тебя своим требованиям. И вот уже проходит год, другой, третий… И тот момент жизни, когда отчаяние захлёстывало, благополучно отодвигается на безопасное расстояние… И ты, вроде, опять способна дышать. И тут – вдруг – здрасьте, получите и распишитесь!
Да как он вообще посмел! Жениться! После стольких пролитых ею в подушку слёз! После таких пронзительных посвящённых ему стихов! Да разве сможет его любить так, как она, какая-то другая женщина! Она должна увидеть своими глазами эту другую! Она должна посмотреть ему в глаза! Она сразу всё поймёт по выражению этих тёмно-карих, почти чёрных, глаз! И если заметит в них хоть толику сомнения в правильности этого выбора, хоть крупицу радостной надежды, что точка в их отношениях ещё не поставлена, она… А что, собственно, она сделает? И что вообще можно сделать! И стоит ли, в самом деле, что-либо делать? Ну, разве только поздравить молодых и пожелать семейного счастья. Нет?
