– Я могу тебе хоть как-то помочь?
– Ты уже помогаешь, – Амалия тепло улыбнулась, напомнив Корсакову о том, насколько же она красива. – Тем, что выслушал меня. И пирожными, конечно. Спасибо тебе. Мне стало легче. Знаешь, что? Давай встретимся здесь же, через неделю. Моя работа будет закончена, я отдохну, и мы сможем отпраздновать мое внезапное богатство. И пирожные будут за мой счет.
Неделю спустя Владимир пришел в «Доминик» к самому открытию, и уселся за тот же столик. Прошло несколько часов. Амалия так и не пришла. Вместо неё у столика возник жандармский офицер, объявивший, что Корсакова ожидают на Адмиралтейском.
19 октября 1880 года, поздний вечер, Санкт-Петербург, Большая Морская улица.
– Зеркало на потолке понадобилось им для ритуала, – продолжил Владимир, подойдя к столу. – Здесь, под ним, что-то лежало. И я более, чем уверен, что это были останки баронессы Ридигер.
Он простучал по столешнице костяшками пальцев – отчасти, чтобы развеять повисшую тишину, отчасти – чтобы еще раз попробовать «поймать» видение, способное пролить свет на случившееся в зале. Бесполезно.
– Но зачем нужно было зеркало? – из всех присутствующих, Павел единственный смотрел на него с завороженным восторгом.
– Вы же знаете, когда в доме покойник принято занавешивать все зеркала. Существует множество гипотез, зачем это делается. Но, если упростить, то зеркала могут выступать своего рода окном в загробный мир. Если оставить их открытыми, то сам покойный может отказаться уходить. Либо с той стороны к нему может присоединиться кто-то еще. А некоторые мистики считают, что раз в душа усопшего может уйти в зеркало, то, в исключительных случаях, можно таким образом вернуть её обратно. Кто-то даже пробовал повторить это на практике.
– И что у них получалось? – заинтересованно спросил Постольский.
– Ничего, – медленно ответил Корсаков, не сводя глаз с зеркала. – Либо ничего вообще. Либо ничего хорошего. И сдается мне, что мы имеем дело именно со вторым случаем.
– Да вы только послушайте этого фигляра! – вскричал Решетников. – Да это же бред сумасшедшего! Его надо отправить в приют для умалишенных! Или… – оборвал тираду сыщик, озаренный внезапной мыслью. – Или он сам в сговоре с этими шарлатанами и пытается сбить нас со следа!
– Василий Викторович, – не обращая на него внимания, Корсаков повернулся к ротмистру, безошибочно определив, кто является главным в их маленькой компании. – Предположу, что ваш безымянный полковник догадывался о чем-то подобном, поэтому и послал меня с вами.
