Тут он вспомнил кое-что. Еще в ту далекую – как сейчас казалось – пору, когда он ходил тренироваться по ночам, и без того вымотанный, несколько раз он замечал следующее состояние. Бывали случаи, когда он уже все делал механически – так было после особо тяжелых дней, когда у него совершенно не было ни моральных, ни физических сил. И порой он назло задерживался подольше и пытался выложиться на полную, чуть ли не до обморочного состояния. И, когда вот-вот занимался рассвет, наступало какое-то подобие эйфории. Не чувствовалось уже ничего – ни усталости, ни тела; только безграничные возможности. И тогда, стоило начать концентрироваться на потоках энергии, это затягивало, как водоворот: скажем, если ему хотелось в этот момент спалить какой-нибудь объект, то после этого одним объектом не ограничивалось – хотелось больше, и получалось больше; на каком-то моменте ему казалось, что он вот-вот взлетит в воздух, а тело будто было абсолютно сквозным. Как правило, на этом этапе он останавливался, подсознательно понимая, что подобные состояния чреваты смертельным исходом.
Нет, он не верил, что так может получиться и сейчас. А точнее, ему ничего не оставалось, как поверить.
Очевидно, Гэрет посчитал Астэ полнейшим идиотом, когда тот внезапно усилил атаку настолько, насколько это возможно. «Хвала богам, теперь этот придурок быстрее выдохнется».
«Такими темпами я очень скоро выдохнусь», – подумал Астэ, – «и тогда уже пути назад не будет. Собственно, его уже нет». В этот момент ему в голову даже пришли мысли о том, что, в случае чего, Лэнги невероятно умный и способный и сможет сам все разрулить. «Эта смерть глупая. Но какой из меня лидер, если я не смогу справиться с обыкновенным имперцем…»
Стало темнеть в глазах – Астэ был близок к обморочному состоянию. Сквозь тело будто прошел поток воздуха; конечности почти не ощущались – он весь сконцентрировался вверху головы. Поняв, что пора, он мысленно отдал себя в руки высших сил и прекратил сопротивление.
В следующий момент его с невероятной силой отбросило назад: ему показалось, что его мгновенно вышибло из тела – «неужели я все-таки умер?..» – а вокруг не было видно ничего, кроме ослепительного света, проникавшего даже сквозь захлопнувшиеся тут же веки. Удара о землю он не почувствовал – он вообще ничего не чувствовал и даже не мог потом сказать, было ли в этот момент понятие «я» – оставалось только это пронзительное ощущение, которое было сложно описать. Пожалуй, наиболее точным определением было бы то, что он будто стал ветром. Спустя какое-то время свет погас, и его поглотила чернющая пустота.
