– Недооцениваю противника, говоришь, – хихикнул Гэрет, удерживая его в положении с вывернутыми руками, без возможности, однако, усилить напор.
– Ага, – прошипел Астэ и сбил того с ног, еще и подпалив их.
Воспользовавшись моментом недолгой паузы, Астэ встал и попытался хотя бы по минимуму убрать боль в плечах, сделав ее терпимой – отвлекала она невероятно. Не успел он этого сделать, как в него полетел кинжал, ускоренный во много раз – только интуиция позволила ему успеть защититься.
– Какая жалость, – сказал Гэрет, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
Оба слегка подустали: теперь, по крайней мере, можно было сражаться в полную силу. Вообще, бой насмерть обычно долго не длится – это то же самое, что пытаться увернуться от пуль: побеждает тот, у кого преимущество. Однако если задачи убить противника нет, то ситуация в каком-то смысле усложняется, и поединок может затянуться очень надолго.
В этот момент оба, кажется, подумали о том, что пора выложиться на полную и показать свое бесспорное превосходство. Вообще, Астэ планировал сначала наносить точечные удары – для того, чтобы быстро вымотать Гэрета, и тот больше не стал тратиться на блокирование боли, – а затем ударить решающе, и резко. Тот, конечно же, это понял, и старался, в свою очередь, изводить Астэ полноценными атаками, чтобы ему было сложнее концентрироваться. Проходило это почти в полной тишине, и было похоже на игру «кто первым выдохнется». Спустя время оба начали друг друга раздражать: им не терпелось поскорее это закончить собственной триумфальной победой. «Ну что ж, по крайней мере, он уже воспринимает меня, как равного себе противника», – усмехнулся Астэ про себя.
– Слушай, какой смысл это продолжать? – внезапно спросил Гэрет. – Я все равно рано или поздно одержу победу – я имею над тобой явное превосходство, иначе быть не может, и ты не можешь этого не понимать.
«Ясно. Провоцирует меня. Спасибо, конечно, но я и без того усиленно вспоминаю все его мерзости по отношению ко мне…»
– Ага, и в той войне Империя должна была победить – иначе и быть не могло, – невозмутимо ответил Астэ.
Противник, казалось, был задет за живое. Яростные атаки с обеих сторон столкнулись, и враги оказались в ситуации «перетягивания каната», а если точнее – отталкивания: стоило одному ослабить хватку, как в него бы полетел удар соперника, умноженный на его собственный.
«Жарковато стало» – подумал Астэ. – «Его бы сейчас небесным огнем, да со всей силы, но, черт, перестану сопротивляться хоть на секунду – от меня и костей не останется».
